виде девушки, но убегать, хвала Создателю, не стала. Дрожащими руками мадемуазель де Лажуа освободила ногу пострадавшего из стремени. Тот глухо застонал, и Виолетта торопливо перекрестилась. Все, что она пока видела, – опаленное влажное отверстие на спине дорогого камзола и ярко-алый снег вокруг лежащего на животе человека. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы собрать остатки мужества и попытаться перевернуть раненого на спину. Рот его был забит снегом, таким же ярко-алым, по подбородку текла темная струйка крови, а глаза уже подернулись дымкой беспамятства. Конечно, маркиза д’Оди, как и большинство женщин тех времен, немного разбиралась в ранах. Правда, она никогда не видела пулевой, все больше порезы, уколы или переломы, что случаются при неудачном падении с лошади. Но даже неопытного взгляда на пропитанную кровью рубаху и на то, что под ней, было достаточно, чтобы девушка поняла: незнакомому господину больше пользы сейчас бы принес священник, а не лекарь. И все же Виолетта надеялась, хотя бы в меру своих слабых умений, облегчить страдания умирающего. Дальнейшие попытки расстегнуть камзол неожиданно вызвали слабый протест со стороны раненого.
– Лежите, сударь. Вам нельзя шевелиться!
Мужчина дернулся, мадемуазель де Лажуа настойчиво продолжала освобождать себе доступ к ране. И в следующую минуту наткнулась на небольшой пергаментный конверт, липкий от крови. Незнакомец хранил его на груди.
Тут же раненый, собрав последние силы, цепко перехватил ее руку. Сознание неожиданно полностью вернулось к бедняге, как часто бывает за минуту до смерти.
– Письмо… Возьми… – голос его звучал слабо, но требовательно. На синеющих губах пузырилась алая пена. – Королева…
При упоминании ее величества маркиза д’Оди невольно вздрогнула. Она никогда бы не рискнула стать поверенной опасных чужих тайн, но если дело касается королевы Анны…
– Х-хорошо, – прошептала Виолетта. – Я возьму, сударь. Но только вы…
Пальцы мужчины, сжимающие ее запястье, вдруг разом ослабли, ладонь бессильно упала на грудь. Девушка, осознав случившееся, громко и очень не по-благородному шмыгнула носом, дрожащей рукой закрыла бессмысленно уставившиеся в небо глаза мертвеца. И спрятала вверенный ей последней волей умирающего конверт в рукав.
Внезапно в зарослях раздался какой-то шум. Конь незнакомца, прижав уши, тут же шарахнулся в сторону. Виолетта испуганно вскочила. Первой ее мыслью было: стрелявший человек возвращается. Может быть, за таинственной бумагой. Или чтобы замести следы преступления. Она обернулась, намереваясь броситься к своей лошади. Поздно. Каурая кобылка, резко дернув головой, легко освободила повисший на ветках повод и потрусила прочь.
– Бианка, стой! Куда?!
За спиной девушки послышалось негромкое рычание. Тощий, с грязными клочьями свалявшейся старой шерсти на впалых боках, крупный зверь выскочил на поляну. За ним еще один. И еще.
