неполные сутки в конторе все переменилось. В воздухе витал тонкий аромат свежесваренного кофе и сдержанный – хорошей туалетной воды. Непостижимым образом исчезли пыль и пятна на ковре, а белые лилии в главном зале уступили место белым же орхидеям.
Анна лично руководила двумя девчушками из цветочного. Сегодня на ней было строгого кроя платье и короткий пиджак темно-лилового цвета. Туфли на низком каблуке не лишали Анну изящества, а гладко зачесанные волосы делали ее почти красивой.
– Добрый день, – сказала Анна, обнимая ладонями орхидею. – Мне показалось, что фаленопсисы будут смотреться лучше. Лилии – чересчур тяжелы.
– Когда вы только успели?
– Я пришла пораньше. Если вы не против.
Дашке показалось, что голос Анны дрогнул. Нет, конечно, показалось. Анна столь же безмятежна и совершенна, как эти чертовы фаленопсисы, поселившиеся в чеканных вазах.
Одна радость – хотя бы не воняют.
– Адам у себя?
– Да. Он… работает.
И снова этот странный тон и голос. Все-таки надо будет ее проверить. И пусть Вась-Вася не брыкается: услуга за услугу.
Анна вновь занялась цветами. Она вынимала из корзины темно-лиловые ирисы на сочных стеблях, ловко подрезала и встраивала в белоснежную мозаику. Девчушки следили за каждым движением, и в их глазах Дашке виделась зависть.
Дурдом.
Главврач вкушал бутерброды. Он восседал за прибранным столом. По правую руку его стояла кружка, по левую – фарфоровое блюдо необъятных размеров. И уже на нем чья-то умелая рука выложила съедобную мозаику. Дашка стянула один элемент – тонюсенький кусок белого хлеба, маслице узорной намазки и ломтик ветчины с веточкой петрушки.
– Анна?
– Да, – ответил Адам. – Ее инициатива показалась мне весьма своевременной. Еще хочу заметить, что есть стоя – признак дурного тона.
– Анну уже люблю, а ты зануда, – сказала Дашка, облизывая пальцы. – Чаем не напоишь?
– Твой незапланированный визит внушает мне некоторые опасения, – Адам протянул свою кружку. Надо же, какая безумная щедрость, просто-таки пугающая.
Но кружку Дашка взяла, чай выпила и, заняв свое обычное место, протянула папку.
– На. Вась-Вася просил. Я согласилась. Только там… неприятно.
Хотя кому она это говорит? Адам принял бережно и раскрывать не спешил. Он провел ладонями по коже, тронул молнию и тихо заметил:
– Мне кажется, что подобная услужливость не является нормой. Верно?
– Да.
– И данный факт не мог не возбудить в тебе подозрений. Ты будешь проверять Анну.
– Опять да. Не бойся, я…
– Я не боюсь, – оборвал Адам. – Я хочу обратиться к тебе с просьбой.
Что-то новенькое. И Дашке это новенькое определенно не нравилось.
– Мне комфортно находиться рядом с этой женщиной. И я не желаю, чтобы она уходила.
– Адам, ты ее знаешь меньше суток!
