стоит привлекать к себе внимание и публиковать результаты – пока, во всяком случае.
– Но моя книга о дешифровке посланий внеземных цивилизаций затрагивает лишь специфические проблемы криптоанализа, случай с bacteria sapiens я привожу лишь, как пример.
– Твоя книга хоть и косвенно, но связана с закрытыми исследованиями bacteria sapiens, поэтому я не уверен, что Первый отдел вообще разрешит тебе ее опубликовать.
– Позволь, но ведь исследование bacteria sapiens было включено в план работы Сережи, и оно стало темой его открытой докторской диссертации.
Петр Эрнестович с досадой поморщился.
– Ада, ты как ребенок! Когда Сергей этим занимался, тема была открытой. В настоящее время она засекречена, и разглашать какую-либо информацию, с ней связанную, он не имеет права. А ты вообще сотрудник совершенно другого института, тебя эта работа никаким боком не касается. Но если хочешь всем нам крупных неприятностей – действуй.
– Не повышай на меня голос, Петя! Я знаю, что ты большой скептик и не хочешь поверить, что бактерии, с которыми мы имеем дело, – разумный мир.
– Видишь ли, мы живем в социалистическом обществе материалистов, и в зеленых человечков нам верить не положено.
Разумеется, брат, как обычно, над ней подшучивал, но Ада Эрнестовна – тоже, как обычно, – закипятилась всерьез:
– Сережа этому верит! И Сурен Вартанович тоже верит, а он – ученый с мировым именем. Кстати, он года три назад давал на эту тему интервью какому-то молодежному журналу – потом даже напечатали статью, и никого это не встревожило.
– Сурену Вартановичу за восемьдесят, – устало вздохнул ее брат, – когда старик дает интервью молодежному журналу, то имеет право немного пофантазировать, и кроме пионеров никто серьезно его слова не воспримет. Что же касается Сережи, то в своих статьях он приводил только результаты исследований свойств bacteria sapiens и нигде не упоминал, что имеет дело с разумным миром. В противном случае, думаю, ВАК не утвердил бы его докторскую – нашему брату просто рекомендовали бы лечение в психиатрической больнице.
– Я работала пятнадцать лет, разработала уникальный метод дешифровки, и теперь не имею права опубликовать результаты?!
– Можешь посвятить в свою работу людей в белых халатах. Они выслушают тебя очень внимательно и госпитализируют с диагнозом «шизофрения».
Вот теперь это было сказано не шутливым, а вполне серьезным и очень резким тоном. От гнева и обиды у Ады Эрнестовны перехватило дыхание, лицо ее стало белей снега.
– Ты… ты, мой брат, мне это говоришь?!
Петр Эрнестович испугался.
– Прости, Ада, это и вправду было грубо сказано – замотался, совсем меня задергали в эти дни. Но я ничего не могу изменить – как мы с тобой ничего не могли изменить, когда арестовали и расстреляли папу. Если бы я начал возражать… Возможно, в институт
