и тщательно заделали широкие щели, но вскоре стены опять начали расходиться, и во время сильных дождей комнату заливало водой. Наконец, в пятидесятом, после того, как в коридоре на втором этаже пластом рухнул потолок, никого, к счастью, не задавив, комиссия признала дом аварийным. Жильцов в спешном порядке переселили, и Феодосии Федоровне с сыном тоже дали комнату – на улице Маяковского.
Как раз в этот год Прокоп вернулся из армии и устроился слесарем на завод. Там же работала табельщицей одна из давнишних и весьма словоохотливых клиенток Феодосии Федоровны. Придя как-то раз к ней в парикмахерскую подстричься и сделать перманент, она, словно между делом, с невинным видом заметила:
– А вы, Феодосия Федоровна, смотрю, совсем не волнуетесь – я бы на вашем месте спокойно не сидела и не смотрела бы, как Агафья моего сына обхаживает.
Ножницы дрогнули в руке у Феодосии Федоровны, и она чуть было не отхватила клиентке пол уха, но сумела взять себя в руки и внешне спокойно спросила:
– Агафья? Не понимаю, какая Агафья?
Для клиентки это было словно манна небесная, и она немедленно застрочила:
– Так вы ничего не знаете? Агафья Кислицына из сборочного цеха вашего Прокопа охомутала! Даже в перерыв за ним в столовую бегает, хвостом вертит, после работы у проходной поджидает. Ему-то, конечно, лестно – она баба взрослая, всему, что надо научит. Но только мое мнение, что лучше ему с ней не связываться – такая настырная, что потом не развяжешься. Знаете, как она его при всех называет? «Мой сладенький муженек!» И ведь какая бессовестная – самой уже за тридцать, а приклеилась к парню молоденькому!
Похолодев, Феодосия Федоровна с трудом проглотила вставший в горле ком. Прокоп действительно в последнее время частенько не ночевал дома, отговаривался тем, что останется у приятеля – они, якобы, готовятся вместе поступать в вечерний институт. Тем не менее, она приняла невозмутимый вид и равнодушно проронила:
– Не знаю, скорей всего это обычные сплетни. Если б было что-то серьезное, сын мне бы, я уверена, сказал, – все же не сумела сдержать любопытства: – А эта женщина… Агафья… она что – вдова?
Клиентка, блаженствуя, выдала требуемую информацию:
– Разведенка. Муж был военный, они в сорок первом поженились. Он, как вернулся, года три с Агашкой прожил, потом к другой переметнулся. Сначала просто так встречался, потом, когда уже на серьез у них пошло, Агафью стал просить: дай, мол, развод по-хорошему. Она уперлась: нет и все! Он просил, просил, потом в суд подал – так Агашка и через суд развод не давала. У военных ведь с разводами строго, а он еще и партийный – так она все к нему в парторганизацию бегала, командиру жалобы писала. Почти год с этим разводом ему тянули, пока он справку от врача не принес, что та его женщина ребенка ждет. Тут уж судье пришлось развести – раз ребенок, то ничего не попишешь.
– Ей
