семилеток, родившихся в октябре и позже, в первый класс принимали только на следующий год. Хоть я и умел к тому времени и читать, и писать, всё равно в школу пошёл с восьми лет. Помню, как я переживал, что мои одногодки уже взрослые, уже в школу пошли, а я все еще сопляк.
После окончания школы до призыва в армию мне оставалось несколько месяцев. Я хорошо знал сильные и слабые стороны своих родителей и, чтоб не поступать в нежеланный мне вуз, решил «блефануть». Предложил мое поступление отсрочить на два года, то есть после службы в армии. А до призыва поработать в колхозе. Так как после армии ко мне будут относиться уже как к настоящему мужчине. И в личной жизни буду иметь право выбора. Моя хитрость удалась. Отец согласился сразу и безоговорочно, потому что служба в армии – священный долг. А в сознании эта крепко сидящая заноза первостепенных обязательств советского гражданина затмевает логику. Можно, конечно, поступить и до армии, но долг выше. Затем они мне подыскали и невесту. По их мнению, Зоя, которая училась в параллельном классе, самая подходящая мне партия. И лучше уже не найти. И симпатичная, и скромная, и работящая и что немаловажно – увлечена мной. А самое главное – тоже из интеллигентной семьи. Дочь колхозного ветеринара и учительницы русского языка и литературы. У наших родителей в какой-то мере были общие интересы. И иногда даже совместно отмечали праздники.
Зоя – довольно смазливая девица. За ней многие ребята из нашей школы «ухлестывали». Она это хорошо сознавала и была далеко не скромницей, как считали мои родители. По натуре Зоя больше наделена расчётливым эгоизмом, чем гордыней, которую она демонстрировала только потому, что перед ней почти все ребята пресмыкались. С такими она играла как кошка с мышками и удовольствие получала откровенно. А тем, кто не ценил ее достоинств, презрение выражала уже наигранно. В этот момент разногласие чувств приводили ее сознание в смятение. Чрезмерный эгоизм и слабая гордыня пасовали перед кремень-натурой. Ощущая такой перевес, ее чувства перерождались. Теперь ей откровенно хотелось самой стать мышкой, чтобы ощутить покровительство этого крепкого орешка. А чтобы держать свою марку и не ударить в грязь лицом, по инерции играла роль неприступной крепости. Но подсознательно ее мозг, как у Мата Хари, имел другую цель – разгадать секрет причины этого перевеса. Я в ту пору, конечно, не вникал в значения слов: натура, характер, эмоции, фобии и так далее, пока Федор Егорович не разъяснил. Но все эти тонкости в людях улавливал и удивлялся, почему ребята в поведении Зои этого не замечают и не понимают? Тогда я был страстно одержим надеждой встретить ту рыжеволосую и голубоглазую инопланетянку, которая приходила ко мне во снах. Поэтому отличался от своих товарищей и на Зою не обращал внимания. И именно поэтому для нее я и был тем самым крепким орешком. А чем продолжительней я для нее оставался не «раскушенным», тем больше она мной увлекалась. После службы в армии у меня началась взрослая жизнь. А плот моей судьбы понесло по руслу
