комнату, нервно вцепившись в дорогой галстук, пытался расслабить слишком тугой узел. – Это для вас, баб, любовь – розовые сердечки и плюшевые мишки. А для нас, мужиков, секс на первом месте, понимаешь? У нас любовь начинается с качественного потрахона. Между ваших ног наша романтика, сечешь фишку? Нет, я, конечно, знаю сотни случаев, когда мужик женится на хорошей. Такой, как ты. А потом бегает и ищет, куда бы всунуть, чтобы почувствовать, что он живой, а не мертвый и похороненный под ипотеками, памперсами, семейными обедами с домашними пирожками и ссудами на машину. А я так не могу! Мне плевать на твои борщи и печеньки, которые ты так здорово готовишь. Я на тебя смотрю, и у меня встает. Потому что ты красивая. Как для меня скроена. А когда доходит до дела – всё! У тебя там температура, как в долбаной Арктике. Как в криогенную заморозку сунул, – он схватил себя за ширинку. – Только туда суют людей, чтобы они были вечно живые. А мой член с тобой вечно мертвый!
– Ты просто не пытался меня полюбить, – всхлипнула я. – Любые отношения можно спасти, если захотеть. Мы можем вместе пойти к психологу. Я читала в соцсетях, что это очень помогает выстроить отношения.
– Опять двадцать пять! Бла-бла-бла теперь еще и с фригидной теткой- психологиней, которая сама не трахается и другим не дает? Да ё-маё! – Влад подлетел к прикроватной тумбочке и схватил стопку любовных романов, которые я читала перед сном. – Вот корень зла! Вот! – он швырнул книги на пол, и они, вспорхнув страницами, пестрой стайкой разлетелись по ковру. – Начитаетесь своей выдуманной ерунды и пытаетесь в реале нацепить на нас свою романтику, как гондон на конский член. Ты пойми: всю эту хрень пишут бабы для баб, понимаешь? Если бы мужик писал книгу "Пятьдесят оттенков долбаного серого", то она бы начиналась так: "Она открыла ему дверь голая, наклонилась, и жадно вцепилась губами в его член". Ключевое слово: "жадно", сечешь фишку? А ты на мой член смотришь, как на розового пони! Ты даже членом его ни разу не назвала. Только дурацкими кличками: "он", "твой", "этот самый" и "младший Владик". Младший Владик! Серьезно? Спасибо, что нефритовым жезлом не обозвала, – он пнул ногой книгу в яркой обложке, на которой была нарисована страстно целующая пара. – Скажи хотя бы теперь: член. Ну, скажи мне это! Член!
– Я не люблю грубости. Почему ты меня заставляешь говорить гадости? – голос сел окончательно и я могла только хрипеть.
Даже слез уже не осталось. Только тугой и сухой ком в горле.
– Замолчи! Это мерзко! – я стащила с ноги меховой тапок и бросила в него.
Он ловко увернулся и закричал:
– Знаешь, в чем ваша бабская беда? Что вы реально думаете, что нас можно обмануть! А мы всё членом чувствуем и молчим. В надежде, что когда-нибудь у вас случится тот самый настоящий оргазм, из-за которого мужик и чувствует себя мужиком. Некоторые так и помирают, не дождавшись.
– Но почему ты раньше молчал? Почему ничего не сказал? Ты даже не пытался говорить со мной об этом! А мы почти год встречались. Я ждала, что ты мне предложение сделаешь. И, как дура, искала
