спрашивали: нет ли новостей? У меня сжалось сердце. Нет новостей. Полковнику никто не пишет. Жанна, творческая и эмоциональная натура, и раньше могла отчебучить что-нибудь, например, внезапно укатить с очередным другом на Мальдивы, собравшись за полчаса и забыв предупредить меня. И только через сутки вдруг вспомнить, позвонить по скайпу и весело прощебетать, что на Мальдивах чудное теплое солнце.
Она могла утром выложить в сеть грустную утреннюю фотографию в милой пижамке, с чашкой кофе в руках и печальной надписью, что жизнь – боль, если нужно встать в шесть утра. А вечером она уже селфилась в роскошном платье возле Эйфелевой башни и мурлыкала на видео французскую песенку. И хотя мы снимали с ней одну квартиру, я не видела ее сутками. Но на холодильнике неизбежно появлялась записка, прикнопленная магнитиками: "буду когда-нибудь, целую в нос, не грусти, сестрёнка!"
Теперь записки не было. Две недели холодильник сверкал холодной белой пустотой, и даже забавные магнитики пахли одиночеством. Две бесконечные недели в группе не было новых видео и фотографий. Полиция бодро обещала помочь. Но кто на них полагается? Где ты, Жанна? Что с тобой, сестренка?
Внезапно за спиной, со стороны балкона послышался легкий шорох. Я обернулась. Никого! Наверное, соседский кот опять забрался к нам в поисках еды. Вот оптимист! Вылитая Жанна. Никогда не сдается. Никак не может привыкнуть к мысли, что в нашем с Жанной доме еду не найдет даже МЧС. А если и найдет полузасохший пучок зелени и диетический йогурт, то расплачется от жалости к двум вечно худеющим девушкам.
Шорох повторился. Придется идти забирать кота и отдавать соседке.
– Ты так и не понял, что здесь тебе искать нечего, наглая няшная морда? – с этими словами я направилась к балкону, и… замерла на месте.
Передо мной стоял незнакомый мужчина. Высокий, светловолосый, в черном костюме, он приложил палец к губам, глядя мне в глаза. Его взгляд меня полностью парализовал. Какие странные глаза! Светло-голубые, почти бесцветные, как у арктического волка, они источали такой холод, что у меня все тело вмиг покрылось мурашками. Вор! Насильник! Маньяк! Господи, чего я стою, идиотка? Он же меня сейчас убьет! План действий молнией блеснул в парализованном страхом мозгу.
Я сорвалась с места и бросилась на кухню. Дверь там крепкая. Нужно запереться, открыть настежь окно и кричать что есть сил:
– Помогите, убивают!
Нет, по телеку полицейский говорил, что в Москве лучше кричать:
– Помогите! Машину угоняют!
Иначе на крики помощи никто не выйдет. Максимум, будут на телефон снимать исподтишка, из-за занавески. А за свою тачку каждый переживает. Никто же не знает, чью именно сейчас воруют. До двери я не добежала всего пару шагов. Крепкие мужские руки схватили меня сзади и стиснули железными тисками.
– Тшшшш! – послышался над ухом его шепот. – Замри! Иначе покалечу!
Я застыла в его руках, боясь шелохнуться. Как муха в паутине!
– Умница, –
