публично продемонстрировать свои способности, проводя экспертизу. А потом ей устраивают показательную казнь, якобы сжигая. На самом деле пламя костра холодное, как лед. Ведьма просто исчезает с костра, окутанная клубами дыма, и падает в тайный люк. А потом ее тихо определяют в закрытый клуб, откуда выход только один: на кладбище.
Алика – следующая в очереди на казнь. Когда закончатся страницы в книге, когда будут отыграны все сценарии аукциона, ее публично казнят. Как ведьму-эмпата, как лилину. Но это будет не скоро.
А ему хочется казнить Алику прямо сейчас. Только для того, чтобы посмотреть, как перед экспертизой с нее сдернут одежду, и она будет стоять голая на площади. Как от холода и страха затвердеют ее соски на небольшой, но круглой и крепкой груди.
Конечно, можно раздеть ее сию минуту, здесь, в этой комнате. Можно даже взять ее силой. Все равно никто не узнает. Разве что Дан. Но разве осудит старший брат младшего за небольшое развлечение? Нет, конечно! Но это будет уступкой самому себе. Непростительной слабостью. Ведь себя не обманешь и не простишь. И если дать слабину всего один раз, позволив своему члену войти в ведьму, то вся его, Эрика, охота из работы на благо Ордена, из священной борьбы главного палача с ведьмовским отродьем, превратится в гонку голодного члена за сладкими девочками.
Эмпатки – так официально называют ведьм. Но внутри Ордена их зовут просто лилинами. Друзья и соратники Эрика, дисциплинаторы Ордена всегда удивлялись, как он выдерживает эти долгие командировки на Землю, в мир победившего хаоса? Как он не сходит с ума от вседозволенности свободной любви, ярких красок, цветов, эмоций и отовсюду звучащей музыки?
– Ты –железный Эрик, истинный дисциплинатор, – одобрительно говорили ему соратники и хлопали по плечу.
И он гордился собой. Гордился настолько, что даже если позволял себе мелкие шалости со сладкими шлюшками, то только в целях разрядки перед охотой. Чтобы освободить мозг от ненужных мыслей и желаний, нужно сначала облегчить член.
Но с этой ведьмой все по-другому. Причем с самого начала. И найти ее было тяжело. И следить за ней невыносимо. Начались проблемы с того, что как только он думал о ней, его член немедленно становился дыбом. Из-за этого ему пришлось познакомиться с доброй половиной московских ночных бабочек. Но главная беда заключалась том, что второй член, змей, просыпался, как только Эрик приближался к Алике. А со вторым членом не сладишь так же просто, как с первым и основным. И сейчас змей снова проснулся. Он шевелился внутри, требуя выпустить его.
Эрик опустил глаза, чтобы ведьма не прочитала его мысли. Его пальцы продолжали сжимать резинку трусиков. Он мысленно сосчитал до десяти, вдохнул, выдохнул и двинул пальцы дальше, внутрь.
– Не смейте ко мне прикасатья! – взвизгнула она, извиваясь на стуле, как змея.
– Не сопротивляйся, – он впился взглядом в светло-карие с зеленью глаза. – Иначе… я применю силу. Свяжу тебя по рукам и ногам, засуну в рот кляп. Хочешь этого?
Она молчала.
– Я задал вопрос.
– Нет, –
