доверия к полиции не прибавила. А если учесть, что Константин Петрович не раз публично выражал скепсис в отношении деятельности Министерства внутренних дел и корпуса жандармов, и главы сих почтенных ведомств не могли ему этого простить… Словом, рассчитывать на сотрудничество не приходилось вообще и на помощь в гатчинской поездке Сергея в частности.
Впрочем, там было на кого опереться и без полиции. Победоносцев поддерживал тесные отношения с дворцовым комендантом генералом Черевиным и его помощником подполковником Болотиным. Именно Черевин поднял тревогу после необъяснимого случая с Мордвиновым. После происшествия с Семенцовым тревога усилилась почти до уровня паники. Секретной депешей обер-прокурор обязал генерала оказывать Белозерову любое содействие, которое потребуется для выполнения миссии. Оставалось понять, как эту миссию выполнить.
Дядины инструкции носили сверхобщий характер. «Будь самим собой, – внушал он Сергею. – Ты отставной поручик, увлекающийся рисованием и приехавший в красивый город на этюды. Тут ничего придумывать не надо. Вот и рисуй! Ходи по Гатчине с мольбертом, побольше общайся с людьми, разговаривай о жизни, о местных событиях… Авось какие-то интересные сведения проскользнут и что-то пригодится для разбирательства, для понимания ситуации… В общем, в свободном полете». Сергей тут же заметил, что, судя по его военному опыту, стрелять в белый свет, как в копеечку, – дело неблагодарное, почти наверняка промажешь. И в поисках на «авось» на успех рассчитывать трудно.
Дядя вздохнул: «Ты поучи меня, поучи… А то я без тебя не знаю, что искать придется иголку в стоге сена. Только прав Константин Петрович: из ничего ничего и не бывает. Что-то там есть, в Гатчине, что-то непонятное…» – «Бациллы безумия, что ли, появились?» – «Чушь. Тогда бы в городе началась эпидемия. Да и нет в природе таких бацилл, уточняли». – «Тогда что?» – «Вот ты и выяснишь, – почти ласково сказал дядя. – И еще… Если на двух этих случаях дело закончится, ну и ладно. Перекрестились да забыли. Но если в ближайшее время появятся новые случаи… Словом, смотри в оба, держи уши открытыми, крути головой во все стороны. Ты разведчик. И думай, думай. Скорее всего, причина настолько необычная, что простому воображению недоступна. А у тебя ум живой, творческий, художник как-никак…»
– Сударь, купите газету! Свежий номер, сейчас только из типографии!
Задумавшись, Белозеров не заметил, как к нему подбежал мальчишка с холщовой сумкой через плечо, битком набитой газетами. То был сегодняшний выпуск «Гатчинской мысли». Сергей вспомнил энергичного кругленького редактора и, усмехнувшись, дал мальчонке монету. Присел на ближайшую скамейку под развесистым вязом, зашуршал бумажными, остро пахнущими типографской краской листами. Так…
Судя по содержанию, «Гатчинская мысль» была рупором местных либеральных кругов. Полицмейстера Сытина, к примеру, бичевали за недостаточный пригляд
