механизм возникновения светлячка. Через несколько тысяч часов полета вакуум в катодных трубках нарушался: на внутренней поверхности трубки накапливался блуждающий заряд, и на экране возникало молочное пятнышко. Заряд перемещался, подчиняясь довольно сложным закономерностям. Когда ракета рывком набирала скорость, он расползался вширь, словно распластываясь на внутреннем стекле экрана, и казалось, будто пятнышко приближается. При включении заднего хода заряд уплывал в глубь трубки, а затем, если ускорение не менялось, постепенно возвращался в середину экрана. Он мог перемещаться по экрану в любом направлении, но охотней всего концентрировался в центре – если ракета шла по стационарной орбите, без тяги. И так далее, и так далее, – исследования заряда затягивались, а его динамика описывалась уже шестиэтажными формулами. Оказалось также, что более сильные световые импульсы (в пределах трубки – электрические) рассеивают заряд. Он накапливался, только если интенсивность импульсов, принимаемых трубкой, крайне слаба – как это бывает в космической пустоте, вдали от Солнца. Стоило солнечному лучу лишь раз скользнуть по экрану, и заряд на целые часы рассеивался.
К таким примерно выводам пришли электронщики – получилась целая книга, напичканная математикой. Потом за дело взялись врачи, психологи, светила в области астроневрозов и астропсихозов. И после продолжавшихся не одну неделю исследований установили, что блуждающий заряд пульсировал (невооруженному глазу это представлялось мелкими потемнениями, проплывающими по светлому диску). Частота пульсаций, слишком коротких, чтобы глаз мог воспринимать каждую из них в отдельности, накладывалась на тэта-ритм головного мозга и раскачивала колебания потенциалов коры, – пока не наступал внезапный припадок, схожий с эпилептическим. Этому способствовал полный внешний покой, отсутствие каких-либо раздражителей, кроме световых, и длительное, упорное всматривание в мерцающее пятнышко.
Специалисты, которые все это открыли, конечно, прославились. Каждый электронщик знает сегодня эффект Ледье – Харпера – возникновение блуждающих зарядов в высоком вакууме катодной трубки; а каждый астробиолог – атаксическо-кататоническо-клонический синдром Нуггельхеймера. Особа Пиркса осталась неведомой миру науки. И только очень внимательные читатели некоторых вечерних газет узнали из набранных петитом заметок, что лишь благодаря ему судьба Томаса и Уилмера, которые, разогнав до предела свои корабли в погоне за светлячком, затерялись в беспредельности космоса, больше ни одному пилоту не угрожает.
Так слава обошла Пиркса стороной, но он этим вовсе не огорчился. И даже искусственный зуб, вместо выбитого коленом, вставил за собственный счет.
Альбатрос[4]
Обед состоял из шести блюд – не считая закусок. Тележки с вином бесшумно двигались по стеклянным дорожкам. Высоко вверху над каждым столом горела лампа. Черепаховый суп подавали при лимонном свете. Рыбу – при бело-голубоватом. Цыплят залил румянец с мягким оттенком серого шелка. За черным кофе,
Albatros, 1959. © Перевод. Т. Агапкина, 1995
