что не готовясь к серьёзной игре, я даже не разложил их по мастям. Получилось так, что я сел пасьянс раскладывать, в смысле бедовать тут в одиночку, а он вдруг в преферанс превратился. С немалыми ставками.
– Для начала скажи, что сам думаешь и каковы твои планы? – спросил я, разливая водку по глиняным стопкам.
– Всё просто, – сказал Тропини ловко опрокинув пойло в горло и закусив огурцом. – Мы оказались в выгодной ситуации. Так?
– Поясни, – я тоже выпил и закусил.
– Мы знаем, что должно произойти в будущем, и можем его малость подправить.
– Например… – поторопил я.
– Сделать американские земли частью Российской Империи. Не только Аляску, понятно, она уже, считай наша, но и Орегон, и Калифорнию!
– Аппетит приходит во время еды, – буркнул я и откусил огурчик.
Пока я хрустел Тропинин терпеливо ждал.
– Подправить можно, но вот вопрос, а зачем? – спросил я, наконец. – Нужна она империи, эта Америка?
– В каком смысле? – удивился Лёшка. – Конечно же нужна!
– Сомневаюсь.
Я опять разлил водку по стопкам, но Тропини на этот раз к ней не притронулся.
– Но как же? Это же только территории одной сколько!
– Ты мыслишь политическими категориями нашего времени. Это тогда будет казаться важной всякая скала с национальным флагом посреди океана. Менталитет нынешней власти более прагматичен. С заморских территорий им нужен доход. А доход дают налоги и рынки сбыта. То есть люди. Которых здесь кот наплакал. Поэтому если власти вдруг интересуются политикой, то европейской. Где проживает нагулявшая жирок буржуазия. Там наши цари порой готовы и за ненужный клочок земли повоевать.
– «O! Ja, ja! Kemska wolost!» – пошутил Тропинин.
– Вот именно. А теперь нацепи на голову вельможный парик и посмотри на Америку из Петербурга. Причём учти, что другой Америки, кроме горстки дикарей среди льдов и скал, власть не знает. Ни золотых россыпей, ни нефтяных полей, ни тучных пастбищ. Какую выгоду сулят такие приобретения, если доставка к океану одного пуда груза из центральных областей обходится минимум в двадцать рублей? Здешних двадцать рублей, не наших.
Он пожал плечами.
– А везти нужно почти всё. Уж ты мне поверь, я доставлял, знаю. И хлеб, и железо, и парусину с канатами. Про людей распятых на Юдомском кресте, убитых в стычках и умерших на этапах промолчу. Что для империи люди? Но выгода-то где?
– Меха, – неуверенно предположил Лёшка.
– Правильно! – Я подвинул стопку к нему поближе и он почти на автомате выпил. – Поэтому промышленным и позволили выходить в море. Ровно столько и позволили, чтобы на шубки соболиные для аристократов собрать. А колонизация, новые губернии, новые народы… – я махнул рукой. – Да что там говорить. Наполеон легко отказался от американских
