безграмотное. Правда смелое, не отнять. Видно одно от другого зависимость имеет. Так что, значит читаешь?
– Ну, бывает, – промямлил паренёк.
– Чудесно. И Ломоносова читал, как говорят? Похвально. Российское могущество Сибирью прирастать будет. Так кажется?
– …и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке, – закончил цитату парень.
– И ведь верно сказал. Будет, достигнет, – продолжил я и перешел к главному. – А вот скажи мне, Тропинин Алексей, знаком ли ты с учением сэра Дарвина? Можешь ли разъяснить, например, от кого, согласно учению этому, произошёл человек?
– От обезьяны, – ответил парень и быстро добавил. – Но это сущая ересь.
– Попов здесь нет, если не считать Расстригу, – буркнул я и, сделав морду кирпичом, прошипел. – Так, стало быть, и имя первого космонавта планеты назвать сможешь?
Молчание длилось минуты три. Я наблюдал, как глаза Тропинина сперва округлились, а затем превратились в щёлки. Щёки покраснели, на лице появился испуг. Это меня здорово успокоило. По крайней мере, парень явно прибыл не по мою душу и вряд ли представляет какую-нибудь спецслужбу. Сейчас он скорее опасался, как бы не прищучили его самого.
– Дарвин! – выкрикнул Тропинин, поскрипев извилинами. – Я прокололся на Дарвине!
– Это была лишь проверка. Ты прокололся гораздо раньше, назвав голландскую гавань датской. Типична ошибка тех, кто плохо знает английский. Проблема, однако, в том, что здесь его вообще никто не знает, ни хорошо, ни плохо. И уж тем более никто не знает о том, что гавань будут называть на английском.
– Датч-харбор.
– Вот именно. Впрочем, на сленге тихоокеанских моряков словом «датч», на сколько я знаю, будут называть всякого северного европейца, в том числе и датчанина. Лет эдак через сто. Откуда ты вообще знаешь такой пустяк, как название гавани?
– По каналу «Дискавери» смотрел сериал про краболовов, – ответил Тропинин. – Они как раз на Уналашку базировались.
– Про каких ещё краболовов? – озадачился я. – Впрочем, ладно, как-нибудь потом расскажешь. Канал Дискавери», ишь ты! Есть многое на свете друг Горацио… но это всё лирика. Никто твоих странностей и не заметил бы, здесь все, знаешь ли, не без них, кабы ты не обронил монетку в ручье.
– А я и не ронял, – как-то виновато улыбнулся парень.
На миг мне стало плохо. Неужели путешественников во времени набилось на остров как в автобус в час пик? Выходит все с начала начинать? А что же тогда делается на материке?
– Я её бросил на счастье, – добавил он после паузы.
– Уф! – я мысленно вытер испарину. За такие паузы к стенке ставят. – Зачем? Собирался вернуться сюда? Нет, Кадьяк – остров знатный. Но медведи и местные племена здесь не самые дружелюбные.
– Не сюда, конечно, домой. Сам не знаю, зачем бросил. Вроде и примета к другому случаю относится, но вдруг показалось, что вот
