Машу Кривцову, помните, я к вам приводила… хорошенькая такая… фрейлиной ее сделали. Она старухе Тучковой как-то внучкой приходится; ну, а у этой ведь три сына под Бородиным были убиты, она и писала государю, просила за внучку; ту и сделали для нее фрейлиной.
– И следовало сделать, – проговорил Еспер Иваныч.
– Еще бы!.. – проговорила княгиня. У ней всегда была маленькая наклонность к придворным известиям, но теперь, когда в ней совершенно почти потухли другие стремления, наклонность эта возросла у ней почти в страсть. Не щадя своего хилого здоровья, она всюду выезжала, принимала к себе всевозможных особ из большого света, чтобы хоть звук единый услышать от них о том, что там происходит.
– А Аннушка к Маше ушла? – спросила она заметно торопливым тоном и осматривая глазами комнату.
– Да, – отвечал Еспер Иваныч.
– Ну, я хоть карлицу пришлю к вам, посмешит она вас, а теперь прощайте! – заключила княгиня, вставая.
– Рано бы еще, – заметил ей Еспер Иваныч.
– Ах, друг мой, я с год еду! – все шагом: не могу, боюсь! – воскликнула княгиня, а между тем нетерпение явно уже отразилось во всей ее маленькой фигуре.
Тряся слегка головою, она встала и пошла. Возвестивший о ее приходе лакей встретил ее уже одетый в ливрейную шинель и шляпу, а в сенях к нему пристал еще лакей в такой же форме; они бережно посадили княгиню в карету и сами стали на запятки. В карету запряжена была четверня старых вороных лошадей, управляемых здоровенным кучером и огромным форейтором, – и все это, в самом деле, тронулось шагом. Павел, видевший всю сцену из окна, не мог в душе не рассмеяться этому, но вот послышались еще шаги, только гораздо более твердые.
– Это Аннушка. Спрячься! – сказал Еспер Иваныч торопливо Павлу, показывая ему головой на драпировку.
Павел сначала и не понял его.
– Спрячься, пожалуйста, напугаем ее! – повторил Еспер Иваныч почти упрашивающим голосом.
Как ни не хотелось Павлу, однако он исполнил желание дяди и спрятался за драпировку.
Анна Гавриловна вошла вся раскрасневшаяся.
– Ой, как устала! – начала она своим развязным тоном. – Шла-шла по этим проклятым переулкам, словно и конца им нет!
– Что же извозчика не взяла, ништо тебе! – сказал ей Еспер Иваныч с укором.
– Не люблю я этих извозчиков!.. Прах его знает – какой чужой мужик, поезжай с ним по всем улицам! – отшутилась Анна Гавриловна, но в самом деле она не ездила никогда на извозчиках, потому что это казалось ей очень разорительным, а она обыкновенно каждую копейку Еспера Иваныча, особенно когда ей приходилось тратить для самой себя, берегла, как бог знает что.
– А вот за то, что ты побоялась мужика, мы покажем тебе привидение!.. Прекрасный незнакомец, выйди! – обратился Еспер Иваныч к драпировке.
Павел вышел из-под нее, очень довольный, что засада его наконец кончилась.
– Ай, батюшки, кто это! – воскликнула Анна Гавриловна, в самом деле испугавшись.
Еспер Иваныч от
