эгоизмом и почти идиотизмом!
– Ты не заговаривайся так! – остановил его вдруг Марфин. – Я знаю, ты не читал ни одного из наших аскетов: ни Иоанна Лествичника[47], ни Нила Сорского[48]…
– Не читал, не читал!.. – сознался доктор.
– Так вот прочти и увидишь, что это не мертвечина, а жизнь настоящая и полная радостей.
– Прочту, непременно прочту, – говорил Сверстов, пристыженный несколько словами Егора Егорыча.
– Да, а пока удержи твой язык хулить то, чего ты не знаешь!.. – поучал его тот.
– Но форму их жизни я знаю, и она меня возмущает! – отстаивал себя доктор. – Вы вообразите, что бы было, если б все люди обратились в аскетов?.. Род человеческий должен был бы прекратиться!.. Никто б ничего не делал, потому что все бы занимались богомыслием.
– Нет, в подвиги аскетов входит не одно богомыслие, а полное и всестороннее умное делание, потребность которого ты, как масон, должен признавать.
– Это я признаю!
– Так чем же, после этого, тебя смущает жизнь аскетов? Весь их труд и состоит в этом умном делании, а отсюда и выводи, какая гармония и радость должны обитать в их душах.
– Тогда это неравенство! Это, значит, деление людей на касты. Одни, как калмыцкие попы, прямо погружаются в блаженную страну – Нирвану – и сливаются с Буддой[49], а другие – чернь, долженствующие работать, размножаться и провалиться потом в страну Ерик – к дьяволу.
– Каст тут не существует никаких!.. – отвергнул Марфин. – Всякий может быть сим избранным, и великий архитектор мира устроил только так, что ина слава солнцу, ина луне, ина звездам, да и звезда от звезды различествует. Я, конечно, по гордости моей, сказал, что буду аскетом, но вряд ли достигну того: лествица для меня на этом пути еще нескончаемая…
В это время в спальне нежданно-негаданно появился Антип Ильич, так что Егор Егорыч вздрогнул даже, увидав его.
– Ты разве вернулся? – спросил он.
– Сейчас только приехал, – отвечал Антип Ильич с лицом, сияющим кротостью, и кладя на стол перед барином заздравную просфору и большой пакет, – от господина Крапчика! – объяснил он о пакете.
Сверстов между тем, воскликнув: «Узнаешь ли ты меня, Антип Ильич?» – подошел к старику с распростертыми объятиями.
– Как, сударь, не узнать, – отвечал тот добрым голосом, и оба они обнялись и поцеловались, но не в губы, а по-масонски, прикладывая щеку к щеке, после чего Антип Ильич, поклонившись истово барину своему и гостю, ушел.
– Вот он скорей меня удостоится сделаться аскетом, – сказал, указав на него глазами, Егор Егорыч, и распечатывая неторопливо письмо Крапчика.
– Он не аскет, а ангел какой-то! – произнес Сверстов.
Чтение письма, видимо, причинило Егору Егорычу досаду.
– Вот, пожалуй, снова призывают меня на житейский подвиг! – проговорил он, кидая на стол письмо.
– Этим письмом?
– Да.
Иоанн Лествичник (ум. в 649 или 650 г.) – греческий религиозный писатель, автор «Лествицы».
Нил Сорский (ок. 1433—1508) – русский публицист и церковно-политический деятель, глава «Заволжских старцев».
Будда Гаутам (VI—V век до н. э.) – основатель буддийской религии.
