глубокими морщинами и оттененное большими черными усами, имело самое модное выражение, выражение разочарования, доступное в то время еще очень немногим лицам. Карие глаза его лениво смотрели на составлявшуюся невдалеке от него французскую кадриль. Высоким господином интересовались, кажется, многие дамы: некоторые на него взглядывали, другие приветливо ему кланялись, а одна молодая дама даже с умыслом села близ него, потому что, очень долго заставив своего кавалера, какого-то долговязого юношу, носить по зале стул, наконец показала на колонну, около которой стоял франт; но сей последний решительно не обратил на нее внимания и продолжал лениво смотреть на свои усы. Молодая дама, усевшись, несколько раз повертывала к нему голову и поднимала на него большие серые глаза.
– Monsieur Бахтиаров, – сказала, наконец, она, не утерпев.
Франт лениво взглянул на нее.
– Посмотрите, – продолжала дама, указывая глазами на Бешметева, – за что этот господин сердится?
– Я вдали не вижу.
– Да это недалеко, на стуле у третьего окна.
– Не вижу-с.
– Да что это!.. Посмотрите.
– Право, не вижу.
Дама несколько обиделась и отворотилась от Бахтиарова.
– Вы сегодня не в духе? – начала снова она.
– Как и всегда.
– Пожалуйста, посмотрите на этого сердитого господина!
Бахтиаров насмешливо улыбнулся.
– Странное желание! – проговорил он и, нехотя приложив к глазу одностекольный лорнет, взглянул на Павла: равнодушное выражение лица его мгновенно изменилось, он как будто бы покраснел. – Какое сходство! – проговорил он как бы сам с собою.
– С кем? – спросила она.
Бахтиаров не отвечал.
– С кем сходство? – повторила дама.
– С вами, – отвечал Бахтиаров.
Дама пожала плечами и надула губы.
– Вы забываете, вам начинать, – сказал Бахтиаров после небольшого молчания.
Дама начала ходить в первой фигуре, но смешалась в шене. Между тем. Бахтиаров взглянул в ту сторону, где танцевала Лизавета Васильевна, и лицо его снова изменилось. Когда соседка его возвратилась на свое место, он выдвинулся из-за колонны и начал с нею весело разговаривать.
– У вас, должно быть, сегодня истерика? – сказала дама.
– Это отчего?
– Да как же? Вы то грустны, то веселы чересчур. Со мною бывало это.
– Со мною не то, что с вами, – ответил Бахтиаров. – Знаете ли что? Судьба иногда дарит человека в его скучной жизни вдруг, неожиданно, таким… как бы это выразить? – удовольствием, или, пожалуй, даже счастием…
– Право? – перебила дама. – Не случилось ли с вами того же?
– Отчасти.
– Поздравляю вас! Стало быть, вы счастливы?
– Отчасти.
