Волхонская барышня. Александр Эртель
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Волхонская барышня - Александр Эртель страница 15
– Э! – с любопытством воскликнули в толпе. – Как же это тебя угораздило?
– Оченно просто, – сказал Пантешка и опять почувствовал в себе героя. – Лемех зацепился за корень за какой аль за голыш, тебя и ковырнет вверх тормашками. Я, брат, разов семь летал. Спасибо, больше все мордой отвечаешь.
– А прежде вы по какой части происходили? – спросил его Влас Карявый.
– В кучерах езжал.
– Тэ-эк. И по купцам живали?
– Живал.
– Едали хорошо?
– Здорово кормили. У нас, у купца Аксенова, от масла переслепли все!
– Тэ-эк… А с лопатки-то с эстой много ли летал? – бесхитростно осведомился Карявый, указывая на плуг.
– Семь разов.
– Ну и летать тебе, видно, до веку! – хладнокровно заключил Влас при общем хохоте предстоявших.
Пантешка обиделся и отошел.
Илья Петрович ходил посреди народа и чувствовал, как земля под ним горела. Настроение толпы глубоко радовало его. Здоровенный ее хохот, беззастенчивый и грубый юмор, свободолюбивое отношение к действительности, насмешки над этим хитрым чудовищем, на славу сооруженным в Ипсвиче, – все это как нельзя более отвечало его теоретическим представлениям о народе и с особенной настойчивостью возбуждало коренные его влечения. «Что, буржуй, съел гриб!» – подсмеивался он над Захаром Ивановичем и нисколько не разозлился, когда тот, выведенный из терпения, сказал: «Э, брат, и дикари глумятся над Европою, а она все-таки пожирает их через час по ложке!»
А Варя недоумевала. Неприязненное отношение народа к машине печалило ее. В этом отношении ей чуялось дикое и упорное невежество. Она вспомнила некоторые факты из истории (за которую так еще недавно получила на выпускном экзамене высшую отметку) – Стефенсона, Везелиуса, Джиордано Бруно. Вспомнила судьбу «Басурмана», которым зачитывалась в детстве. Вспомнила наконец печальную участь многих открытий и изобретений, так живо рассказанную в иллюстрированных английских волюмах… И в лице огорченного Захара Ивановича, досадливо сдвигавшего свои брови, почудился ей новый мученик за идею. Тем больше удивляло ее поведение Тутолмина. Он казался таким веселым и ясным, он так сочувственно относился к невежественным выходкам толпы, так явно радовался плохому и медленному действию локомобиля, что даже возбудил гнев Вари. Никаких оправданий она не могла подобрать этому поведению Ильи Петровича, – хотя внутренне и признавалась, что желала бы видеть эти оправдания.
– Почему Илья Петрович такой странный? – спросила она Захара Иваныча. – Неужели он радуется их невежеству? – И она указала на толпу. – Но ведь это же гадко!
Захар Иваныч тотчас же заступился за приятеля.
– Бог с вами, Варвара Алексеевна, – горячо сказал он. – Илья на смерть бы пошел за них и за их счастье!
– Но разве счастье в невежестве?
– Эх, долго об этом говорить! – ответил Захар Иваныч, с нетерпением