уточнил маг.
– Я не знаю. Мы должны узнать, в чём дело.
Глава 4
Через день было решено уничтожить артефакт.
Горожане хотели вырваться из этого замкнутого круга. Их жизнь возвращалась к своему нормальному ритму. Некоторые имперцы решили примкнуть к рядам Хранителей, все остальные решили вернуться в Империю и продолжить там распространять идею о ценности каждой жизни и рассказывать истории о молодой эльфийке и могучем воине, о Хранителях и их целях, о тех, кто остался с ними, о тех, кто погиб во имя высших целей. Это была новая идея для имперцев, всегда озабоченных лишь своей собственной персоной. Эти истории должны были стать глотком свежего воздуха для загнивающего болота Империи.
Как только был разрушен артефакт, на груди Мирриэль вновь заблистал голубой кристалл. Её друг-дух вернулся, теперь только Кален мог заботиться о ней. И это стало причиной новой вспышки ненависти. Слишком часто ему приходилось видеть, во что превратили Мирриэль. Голос разума отступил, теперь в нём говорила лишь жажда мести. Сколько ни пытались удержать командора, он не стал никого слушать.
Лорд Каст был очень сильным магом, и потому Кален начал с него. Спустившись в те самые застенки, где держали несчастную эльфийку, Видящий велел привести к нему лорда. Когда трое магов привели мужчину и привязали к дыбе, Кален лишь презрительно хмыкнул. Чтобы понять, насколько напуган лорд, не нужно было быть Видящим.
– Ты будешь меня пытать? Ей бы это не понравилось, – заискивающе произнёс Каст.
– Её имя Мирриэль, – очень тихо проговорил Кален. – Она самое доброе и нежное создание из всех, что мне приходилось встречать на своём довольно долгом пути, лорд Каст. Но это не остановило вас. Вы видели, какие у неё были глаза? Мне казалось, что она постоянно посмеивается надо мной, даже когда в них блестели слёзы. Но это были слёзы печали, не боли, не беспомощности. Мирра всегда знала верный путь, находила нужные слова. А когда она смеялась, даже мне становилось тепло.
Он замолчал, подойдя вплотную к бездвижному магу.
– Когда я увидел Мирру впервые, мне показалось, что она соткана из моих самых сладких грёз. Я не мог представить, что может быть такая нежная кожа, такая милая улыбка, такие тонкие, почти прозрачные пальцы. И такая жажда жизни. Она хотела жить, хотела любить, помогать… Вы, лорд Каст, отняли у неё всё это. Я люблю эту девушку.
– Любишь, говоришь, воин? После всего того, что с ней проделывал мой пыточник? Ты хотел сказать, что любил её той нежной и прекрасной, какой она была до того…
– Нет! – грубо оборвал его Кален. – Ты не властен над этим, человек! Я люблю её не меньше, чем прежде. Но ты попытался у меня отнять это. Ты хотел вырвать с корнем и смешать с грязью ту, что дорога мне. Я не стану тебя пытать. Не так, как ты думаешь. Я помогу тебе. Помогу понять мою боль. Боль от осознания своей беспомощности.
– Ты… ты не посмеешь, – задрожал всем телом маг. – Ты не тронешь моего сына, он ведь примкнул к вам…
– Твоего сына, – глаза Калена недобро блеснули. –
