темноте, всегда на грани смерти. Человек меняется в таких условиях, начинает по-другому смотреть на вещи. Наверно, это может пригодиться, но для чего? Черт его знает.
Мартин сделал глоток воды и вытер рот тыльной стороной ладони.
– Я вот думаю. Говорят, отпрыск Брамптонов придет сюда, чтобы стоять над душой у Дэвиса. Готов спорить, все это кончится увольнениями. Народ слышал разговоры в администрации.
Джек покачал головой.
– Много чего говорят, но я не могу себе этого представить, а ты? Эта сволочь Брамптон – делец, а ставить на управление такого кретина, как Оберон, – плохое дело. Вот я бы отдал правую руку, чтобы иметь возможность поступить в университет, а он бросил… Если он игрок, пусть ставит деньги на мои бои. Что за придурок!
Они засмеялись, потом Мартин закашлялся и сплюнул. В тусклом свете Джек не мог разглядеть цвет слюны. Мартин снова закашлялся. Джек сказал:
– Хватит курить эту дешевку, да еще в таком количестве, дубина! Тебе не хватает того, что и так попадает тебе внутрь?
Мартин пихнул его ногой.
– Ты что, моя мамочка?
– Ну да, ты разве не видишь, что я в юбке?
Мартин швырнул за спину корку хлеба, где в темноте уже поджидали с десяток крыс. Джек сказал:
– Я попрошу Эви выяснить, что там слышно. Наверняка все это сплетни.
Обеденный перерыв закончился, пора было возвращаться к работе. Они поползли к пласту и вдруг замерли. Что-то не то… Что? Они не шевелились. Только слушали. Сверху не раздавалось никакого скрипа, обычный шорох. И вдруг грохот, потом крики. Далеко. Где это, в восточном забое? Мартин взглянул на Джека.
– Дрянь это, а не жизнь, а?
Какому-то бедняге не повезло сегодня, пока не им. Скоро они узнают кому, и еще одно имя добавится в общий список, но сделать тут ничего нельзя, только продолжать делать, что делали.
Они поползли дальше. Много времени они проводили на коленях, слишком много. И другие рабочие тоже, докеры и путейцы, шахтеры и прислуга. И если так пойдет и дальше, как он говорил Эви, революция неизбежна. Джек взмахнул кайлом и почувствовал, как дрожь отдается в плече. Рубить уголь – и все тут. Ему и так есть о чем думать, без того, чтобы размышлять о том, что может случиться. Надо просто внимательно слушать, и, может быть, он услышит движение кровли раньше, чем она упадет.
Глава 5
Наступил понедельник – первое утро Эви в Истерли Холле. Как шахтеры ненавидели этот день! Настенные часы в коридоре рядом с комнатой Эви прозвонили пять утра. Она едва могла сомкнуть веки – настолько она боялась не услышать бой часов в коридоре и не успеть к половине шестого спуститься вниз, чтобы разжечь плиту. Энни все еще спала, натянув одеяло на голову. Поверх одеяла она накрылась двумя шалями, чтобы не мерзнуть. То же самое сделала и Эви.
Она лежала совершенно неподвижно, прислушиваясь к звукам в доме. Но было тихо. Дома, когда она спала в своей крошечной комнатенке, до нее доносился кашель обоих
