колонистов-аграриев и лиц, занятых несельскохозяйственной деятельностью (по 24 человека в каждой секции), а также 21 алжирец, в том числе шестеро кабилов, за которыми были закреплены их места в третьей секции. Финансовые делегации в течение 20 лет отстаивали взимание с мусульман «коранических налогов» сверх введенных в Алжире прямых и косвенных налогов, обеспечивавших специальный бюджет гражданской территории. Военная территория управлялась «бюро по делам туземцев» – преемниками «арабских бюро», которые в 1870 г. были подчинены генерал-губернатору, а в 1880 г. упразднены.
«Высший совет» Алжира, куда вошли 60 человек, в том числе главные чиновники администрации и всего 7 представителей коренного населения, на первых же заседаниях объявил алжирцев «низшей расой», годной лишь служить у европейцев в качестве батраков, каменщиков, умелых сапожников[62].
Впоследствии этот совещательный орган был расширен, в его составе стало 10 алжирцев. В каждом из трех департаментов, которые делились на полноправные (чисто европейские) коммуны и смешанные коммуны, избирался «генеральный совет». Он состоял из 24 европейцев и 6 алжирцев, их электорат был ограничен всего пятью тысячами человек, включая каидов и мелких чиновников.
Каиды, ага и башага, выполнявшие функцию провинциальных администраторов, подбирались французскими властями не столько из представителей традиционных «великих семейств» (условно говоря, феодалов), которые иссохли, обеднели, если не были уничтожены, сколько из подраставшей «снизу» арабской и берберской клиентелы. Вестернизация этой новой элиты шла медленно. Появившиеся в 1865 г. «арабско-французские школы», где утром велось преподавание по-арабски, вечером – по-французски, вскоре были закрыты. К 1882 г. остались всего 16 таких учебных заведений первой ступени и три коллежа в больших городах. Для подготовки школьных учителей было создано педагогическое училище в пригороде Алжира, но туда попадали лишь единицы мусульман. В 1890 г. только 2 %, а в 1914 г. – 5 % мусульманских детей, почти исключительно мальчики, посещали либо французские школы, либо коранические школы, созданные французами с целью подготовки чиновников со средним образованием, сведущих в литературном арабском языке и мусульманском праве. Лишь 34 алжирца к 1914 г. получили полное среднее образование с со степенью бакалавра (здесь: с аттестатом зрелости) и 12 окончили вузы[63].
Во французские школы, являвшиеся в глазах большинства алжирцев учреждением «гяуров», они и сами неохотно отдавали своих детей. Исключение составляла Кабилия, где местные нотабли отнеслись к этому вопросу либерально, разрешив детям посещение школ, в которых преподавался французский язык. Об отличительных особенностях кабилов писал русский натуралист П.А. Чихачев, посетивший кабильскую деревню возле горы Джурджур в апреле 1878 г. В этой деревне было 60 домов и жили примерно 200 человек. Приезжих любезно встретил здешний каид. После завтрака, пишет автор, каид
