как во второй части наших записок, характеризуя «юродивость» Мазая, мы упоминали, что этот персонаж, возможно, пережил некую трагедию. Именно его психологический надлом извиняет его чудачества, балагурство, нерелигиозность. Намёк на трагизм персонажа мы получаем именно благодаря описанию его попытки общаться с нечистой силой:
…Раз в кураже я их звал-поджидал
Целую ночь, – никого не видал!..
Кому могло прийти в голову накликать на себя лешего, скажем? Ведь «леший тебя побери», «чтоб тебя черти взяли» – это не просто «отстань», это пожелание беды, угроза. Значит, кого-то уже «черти брали» и «леший забирал». Отдавать же себя самому нечистой силе, «поджидать» её, т. е. проклясть себя – не вверх ли отчаяния? Откуда-то «раз в кураже», т. е. как-то давно, у нашего Мазая было такое отчаяние, такое горе, что он мог попытаться свести счёты не только с жизнью, но и со своей бессмертной душой.
Ключ к трагедии Мазая видится в строке: «Вдов он, бездетен, имеет лишь внука…» Как мы помним, В. Голо-вин связывает это строку с фольклорностью персонажа, с его сказочной сутью. Но давайте посмотрим на неё как на произведённую поэтом-реалистом. Как так могло получиться, что детей у Мазая нет, а внук имеется? Ведь тот же В. Головин доказывает нам, что Мазай не мог заиметь приёмного внучка в связи с социальными обстоятельствами тех лет, и даже если бы такое произошло, приёмыш был бы ему сыном, но никак не внуком. Не проще ли предположить, что у Мазая умерла не только жена, но и дети? И памятуя о его помутнении рассудком, в момент которого старик искал встречи с нечистой силой, можем предположить, что гибель детей (возможно, и жены) произошла не постепенно, а разом – внезапно. Вопрос жены Мазая тем не менее оставим в стороне. Женщина могла умереть по каким-либо другим причинам и давно, допустим, при родах. Из чего трагизм усиливается. Мазай в одиночку воспитывал ребенка или нескольких даже, но они все вместе внезапно погибли.
Для фантазий простора у нас много, ибо Некрасов более никаких пояснений не даёт. Кроме одного, наталкивающего на самую логичную мысль – дети Мазая (допустим, сын с невесткой) утонули. Подтрунивая над Тургеневым, рисуя пасторальную картинку деревни. Некрасов резко, обязательно выделив скобками, как бы злорадствует, смазывая радужность пейзажа:
(Всю эту местность вода понимает,
Так что деревня весною всплывает,
Словно Венеция). Старый Мазай
Любит до страсти свой низменный край.
Таким образом, наводнение, при котором Мазай спасает зайцев, явление не разовое, а регулярное, ежегодное даже. Оттого можем предположить, что во время одного из весенних паводков дети Мазая и погибли. И даже можем смело утверждать при каких обстоятельствах. Стоит только вспомнить, для чего Мазай на лодке отправился «гулять» в паводок. А он ведь занимался необходимым и важным делом:
…Я раз за дровами
В лодке поехал – их много с реки
К
