тысяча акче.
Курбан прикрепил мошну к своему поясу и повернулся к Камилю:
– Все?
– У меня к московиту вопросов нет, – пожал тот плечами.
– У меня к Камилю тоже нет, – сказал Бордак. – Спасибо за хлеб-соль.
– Ну, тогда, Камиль, – продолжил Курбан, – передай мне о времени и месте встречи посланника Москвы и мурзы.
– Непременно. И уверен, долго ждать не придется.
Попрощавшись с помощником мурзы Басыра, Курбан и Бордак покинули его дом и выехали в центр.
– Жди, Михайло.
– Да, Курбан, но у меня и к тебе есть дело.
– Да? Что ранее не говорил о нем?
– Надо было с одним разобраться. Как у нас говорят, за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.
– Хорошая поговорка. Правильная. Ты с Камилем поговорил, он устроит встречу с мурзой. Ты верно решил дать ему денег, теперь он из кожи вылезет, чтобы быстрее заполучить их, а это возможно только после встречи. Что за дело ко мне?
– Мне надо встретиться с мурзой Азатом.
– Но он не держит невольников, – улыбнулся Курбан.
– С ним не о том говорить буду.
– Хоп, Михайло. Узнаю, когда сможет встретиться с тобой мурза, или сам приду на подворье Ризвана, либо пришлю гонца. Договорились?
– Договорились. Это тебе. – Бордак передал помощнику Азата мошну меньших размеров, и тот взял ее без лишних слов.
– Ты только на месте будь, Михайло, – сказал он, не прощаясь, – ибо мурза может назначить встречу и через день, и уже сегодня.
– Я постоянно буду на подворье Ризвана.
– Яхши. Будь осторожен.
– И тебе удачи, Курбан.
Татарин и московский посланник разъехались.
Ждать Бордаку пришлось недолго. В пятницу, в праздничный для мусульман день, после обеда на подворье Ризвана явился Курбан. Заехал он, не таясь, с улицы. Передал коня Хусаму, поприветствовал хозяина дома.
– Ассалам алейкум, уважаемый Ризван!
– Ва алейкум, Курбан-ага!
– А где Михайло?
– Так у себя, наверное. Он, как отвез Алену с Петрушей, да после встречи с человеком мурзы Басыра, затосковал. Боле сидит или лежит в своей комнате, выходит редко, на трапезу или по нужде, вот только вчера вечером где-то с час посидел на топчане. И все вздыхает. Может, хворь какая к нему прицепилась?
– Несомненно и очевидно, что хворь, – улыбнулся Курбан.
– И что за хворь, по-твоему? – озаботился Ризван.
– О, Ризван, эта хворь может убить человека.
– Да говори понятней. И откуда тебе знать, что за хворь прицепилась к Михайло? – недоверчиво посмотрел на помощника мурзы Азата Ризван. – Ты ведь не лекарь и не знахарь.
– Для того чтобы определить эту хворь, не надо быть
