так что без обиды, но присяду на край. А от чая не откажусь. У вас отменный чай.
– Хорошо. Делай, как удобно.
Бордак присел на край топчана, укрытого дорогим персидским ковром.
Мурза налил в пустую пиалу чаю, протянул Бордаку. Дождавшись, как гость допьет чай и поставит чашку на ковер, сказал:
– Я готов тебя выслушать, Михайло.
– Тебе же все известно.
– То со стороны, а я хочу от тебя. Говори.
Пришлось московскому посланнику повторить то, что говорил Камилю.
Мурза выслушал, поправил подушку, оперся на нее локтями и кивнул головой:
– Значит, царь Иван хочет выкупить у меня невольников. Это достойный поступок для правителя Руси. Тем он немалую приязнь народа получит.
– Государь Всея Руси не о приятности печется, о людях своих, – заметил Бордак.
– Ну да, конечно. Хоп, если твой царь готов заплатить за невольников установленную цену, то я продам их. Для того и держал, и кормил. Цены ты должен знать, коли занимаешься этим делом.
– Ведаю. Но мы в Крыму, на Востоке, а здесь без торга ничего не делается.
– Из торговых, что ли? – спросил мурза, поглаживая бороду.
– Из служивых.
– И грамота есть?
– Конечно, от самого государя.
– Имеешь доступ к нему?
– Имею.
Мурза с нескрываемым уважением посмотрел на Бордака:
– То хорошо. Но… я торговаться не намерен.
– Знаешь, мурза, результат наших переговоров может быть один: либо мы договоримся, либо – нет. Если договоримся, ты получишь большую прибыль, если нет, то не получишь ничего.
– Но и ты не получишь ничего.
– Я на те деньги, что есть, выкуплю сотни рабов на невольничьем рынке. Просто куплю.
– И кто тебе даст сделать это?
– Хан. Крымский хан Девлет-Гирей или кто-то в Кафе пойдет против него?
– Ты подготовился к встрече, московит.
– Конечно.
– Твоя цена?
– Десять рублей за крестьян и тридцать за дворян и стрельцов. У тебя десять крестьян с женами, остальные дворяне, стрельцы и их жены. А значит… – Бордак задумался, как бы подсчитывая, хотя давно все просчитал… – значит, за невольников ты получишь пятьсот пятьдесят рублей, огромное состояние, если учитывать, что корова и рабочая лошадь на Руси стоят один рубль, а отварная курица – одну копейку. Но… ты можешь получить и больше, если обеспечишь проход выкупленным невольникам за Перекоп, к месту, которое будет указано позже, где их встретят наши ратники.
– Сколько в этом случае?
– Шестьсот рублей.
– Шестьсот пятьдесят рублей за все, и это последнее мое слово.
Бордак поморщился, хотя внутри ликовал, по установленной цене русские должны были бы заплатить только за невольников девятьсот пятьдесят рублей, а с охраной перехода – тысячу. Но постарался изобразить досаду:
