него руку в огонь, – сказал Куно.
– Я?! – воскликнул первый охотник. – Я желал бы увидеть его на виселице! Я грюневальдский патриот, я числюсь в рядах территориальной армии и имею медаль, и чтобы я встал на защиту Отто! Никогда! Я стою за свободу.
– Да-да… это мы знаем, – сказал Куно. – Но скажи при тебе кто-нибудь другой то, что ты сейчас сказал, ты бы упился его кровью – и ты это отлично знаешь.
– У тебя все только он на уме, – огрызнулся собеседник. – Да вон он скачет! Смотри!
Действительно, на расстоянии мили от холма спускался под гору всадник на белом коне. Он быстро проскакал по открытому месту и минуту спустя скрылся из виду в густой чаще леса по другую сторону оврага.
– Через четверть часа он будет по ту сторону границы, в Герольштейне, – сказал Куно. – Как видно, он неизлечим!
– Но если он загонит эту кобылу, я ему этого никогда не прощу! – сердито заявил первый охотник, подбирая поводья.
В тот момент, когда они оба повернули своих коней и стали спускаться с пригорка с тем, чтобы присоединиться к остальным товарищам-охотникам, солнце окончательно скрылось за горизонтом и леса мгновенно как бы потонули в серой мгле наступающей ночи.
Глава 2
Принц разыгрывает Гаруна аль-Рашида
Ночь окутала своей мглой леса и застигла принца, в то время как он пробирался по поросшим травой тропинкам той части леса, что раскинулась в долине. Хотя звезды одна за другой зажигались у него над головой и при их трепетном свете стали ясно видны бесконечные ряды верхушек высоких сосен, ровных и темных, как могильные кипарисы, слабый свет мигающих звезд не мог принести большой пользы запоздалому путнику в густой чаще леса, и принц поскакал вперед наугад. Мрачная красота окружающей его природы, неизвестный исход его пути, открытое звездное небо у него над головой и свежий лесной воздух восхищали и веселили его, как вино; а глухой плеск реки слева от него звучал в его ушах, как тихая мелодия.
Было уже больше восьми часов вечера, когда старания его выбраться на дорогу увенчались наконец успехом, и он выехал из леса на прямую белую большую проезжую дорогу. Дорога впереди спускалась под гору, слегка уклоняясь на восток и как бы светясь между темными чащами кустов и деревьев. Отто придержал коня и стал глядеть на дорогу; она уходила милю за милей все дальше и дальше, все такая же белая, ровная и прямая; ее пересекали или к ней подходили еще другие такие же дороги, и так до самого края Европы, где извиваясь по самому берегу моря, а где пролегая через залитые светом многолюдные города. И бесчисленная армия пеших и конных путников вечно двигается по ним то в том, то в другом направлении, во всех странах, как будто все они движимы одним общим импульсом, и в данный момент все они, все эти путники, точно по общему уговору, спешат или плетутся к дверям гостиниц и ищут приюта для ночлега. Целые вереницы подобных картин зарождались и мгновенно исчезали в его воображении;
