Грушко запретила себе думать о ней, но от этого она не перестала существовать.
– Что ты такая грустная? – спросил ее Волоколамов, раскинувшийся на соседнем кресле. – Из-за конфликта расстроилась? Не обращай внимания. Нервные срывы вроде морской болезни. Одни ей подвержены, другие нет. Ты мне кажешься вполне уравновешенной. В этом мы похожи.
– Может быть, – кивнула Катюша.
Сама она так не считала, но ей не хотелось открывать душу постороннему человеку. То, что они летели вместе, не делало их близкими людьми.
– Я знал, что Леша не прыгнет, – продолжал Волоколамов. – Дешевый балаган. На кого он рассчитан? Терпеть не могу истерики, особенно пьяные. Но наш командир тоже хорош. Выяснение отношений могло закончиться трагически. Что, если бы Леша оступился или его затянуло воздушным потоком?
Катюша повернула голову:
– Как же Алекс должен был поступить?
– Не доводить ситуацию до критической черты, – сказал Волоколамов. – Я сам командовал людьми, поэтому знаю, о чем говорю.
– И что бы ты сделал на месте Брина?
– Элементарную вещь, Катенька. Я потребовал бы сдать мне все запасы спиртного. Отобрал же Брин у нас средства связи. Непонятно только, зачем…
– Ему лучше знать, – пожала плечами она.
– Не уверен, – сказал Волоколамов. – Если у него дисциплина с самого начала хромает, то что будет дальше? Эти странные, никому не нужные испытания… А если бы вот ты, допустим, сломала ногу? Или кто-нибудь голову расшиб во время рафтинга? Что тогда?
– Но ведь обошлось же.
– Именно что обошлось! И все равно нельзя было ставить под угрозу всю экспедицию из-за прихоти одного человека. Я работу бросил, чтобы поехать. Не хотелось бы остаться у разбитого корыта.
Катюша посмотрела на соседа неодобрительно:
– Так не ехал бы, если риска боишься.
– Я вообще ничего не боюсь, – заявил Волоколамов, пожимая плечами. – Но я привык отвечать за свои действия и ожидаю того же от партнеров. Всем нам было обещано по двадцать тысяч долларов за этот переход, не так ли? А эти фокусы с рафтингом и прыжками поставили под угрозу дальнейшее финансирование. Готов спорить, Алекс будет продолжать в том же духе. Так что наши гонорары будут все время висеть на волоске.
– Да? – насторожилась Катюша. – Мне деньги нужны. Очень.
– Всем деньги нужны. И всем – очень.
Они помолчали, думая каждый о своем. Катюша отвернулась к окну. Полыньи на белом поле не исчезли, но их стало значительно меньше. Зато все больше стало попадаться обширных, почти не взломанных льдин. На них были видны впадины и возвышенности.
– Пак, – провозгласил Волоколамов, смотревший поверх Катиного плеча.
Она вздрогнула от неожиданности.
– Что?
– Пак, – повторил он. – Многолетний прочный лед. Еще немного, и полет закончится. Видишь, как вертолет рыскает? Это пилот высматривает
