душ
Решил помыться.
Сегодня, следуя героическому (учитывая холод) при-меру Даниэла и подбадриваемый им (он вышел после душа бодрый и энергичный – еще бы), я впервые за неделю помылся.
Это происходило следующим образом. Вначале я постирал свои трусы – это единственная моя вещь, которая у меня осталась.
Трусы и послужили моим полотенцем, так как находиться без футболки или штанов было бы холоднее, чем без трусов.
Включил чуть-чуть холодную воду и начал привыкать к ней, стоя на ледяном полу, скрючив ступни. Затем под возгласы Даниэла, означающие приблизительно: «Давай, давай, будь мужчиной!» – начал все больше и больше обливать себя холодной водой и судорожно мылиться.
После этой процедуры я быстро-быстро обтер себя своими предварительно хорошенько отжатыми сырыми трусами и сразу надел футболку, штаны и вьетнамки.
Ну, в общем, помылся.
Взбодрился.
В тюрьме начинаешь ценить блага цивилизации, которые в обычной жизни воспринимаешь как должное, например полотенце. О горячей воде я уж и не говорю.
Вечером нас ждала очередная проповедь Карлоса и традиционная молитва. После нее все тихо и смиренно разлеглись – кто на кроватях, а кто на полу – спать.
Прошел еще один день.
Он был неплох.
Я не знал, что ждет меня дальше.
Состояние дыма
Эти несколько страничек могут показаться немного трудными для восприятия, но я ими доволен, потому что мне удалось передать очень сложную гамму ощущений.
Возможно, это стоит перечитать несколько раз в полной тишине.
Вначале казалось, что все, что происходит со мной, это несерьезно.
Потом – что это происходит не со мной.
Это же невероятно: ты – и в бразильской тюрьме с наркодилерами, африканцами и мулатами.
У меня сохранялось стойкое ощущение нереальности происходящего – вероятно, это было защитной реакцией психики.
Наша психика не может так быстро перестраиваться, действует инерция.
Процессы запущены, но ты еще не стал другим.
Ты видишь все, как в кино, вся разница только в том, что ты не зритель, а актер. И вдруг оказался на сцене.
И вот от осознания этой новой реальности тебе становится не по себе.
Но самое страшное начинается потом, когда в твоем мозгу проскальзывает мысль, что это все надолго, – осознание этого и ощущение абсолютной неизвестности будущего в сочетании с бесконечной звучной иноязычной речью может ввести тебя в панику, в животную панику.
Если ты пережил эти страшные минуты, то дальше тебе может быть плохо, тяжело и даже очень тяжело, но ты избежал главного – животной паники, которая заставляет биться об стену, бить дверь и так далее. Я был свидетелем подобных сцен – они иррациональны и губительны для человека, впавшего в это состояние. После вспышек гнева и ярости человек часто впадал в апатию и уже долго пребывал в этом состоянии.
Меня
