обычный расклад по полочкам, обычное следствие вывода. Я подумал, что это вовсе не плохо, и в следующий свой поход в библиотеу вместо обычной детской книжки взял для Маши учебник логики для учеников старих классов. Маше понравилось. Есть ли что-то странное в том, что учиться она стала еще лучше. Были и так одни пятерки, стало их больше.
Естественным было и ее желание приобщится к другим детективным историям. Стоило ли возражать родителям, если дочь их учится отлично. Беспокоило только возможное обилие жестокости и крови у современных авторов, но вскоре все само разрешилось. Веский неологизм, или, если хотите, нынешний детский жаргонизм: "Отстой!" – и большой палец вниз – таков был ответ современным авторам из уст моей дочери. Из более подробных объяснений можно выделить следующее:
– Ей (автору) не мешало бы почитать Конан Дойла. Развела тут бодягу.
По-настоящему заинтересовали Машу лишь Агата Кристи и ранний Акунин, но и их загадки она щелкала, как орешки, задолго до конца повествования.
– Ты, наверное, в конец заглядываешь? – смеялся я над ней.
– Папа, я просто а-на-ли-зирую, – серьезно отвечала Маша и обижалась.
Что нам с Надей оставалось делать? Развивать новые способности дочери? Но зачем? Чтобы она пошла служить в милицию? Впрочем, наша помощь не требовалась. Нетрудно догадаться, отчего Маша в скором времени захотела обучаться игре на скрипке. Если так, подумал я, то недалеко до бокса и курения трубки. На семейном совете мы уговорили Машу повременить со скрипкой, так как для нас это оказалось слишком дорогим удовольствием, особенно осенью, после всех этих расточительных отпусков, в тайне надеясь, что Маша увлечется чем-нибудь другим – ну нет у нее слуха!
– Хорошо, – сказала дочь. – Но вы хотя бы можете купить мне Вагнера?
Я сидел напротив жены и видел, как медленно расширяются ее глаза. Сам я только и смог, что спросить:
– Рихарда?
– Рихарда, Рихарда, – передразнила меня Маша. Тут-то только я и вспомнил, что его слушал Шерлок Холмс.
Не особо разбираясь в этом виде искусства, я приобрел на компакт-диске тетралогию "Кольцо Нибелунгов", ибо с одноименной эпической поэмой я был, конечно, знаком. В одно из воскресений мы всей семьей удобнее уселись в кресла (мама на диване) и включили Вагнера. Мама вскоре вспомнила, что надо заниматься уборкой и готовить обед. Я смылся с собакой на прогулку, а потом надолго был послан по магазинам. Маша честно отсидела до конца, но разочарования на лице скрыть не смогла.
Я осторожно попробовал ее утешить:
– Вагнер был очень моден в то время, когда Конан Дойл писал Шерлока Холмса. Это был дух времени. Нам сейчас сложно окунуться в ту атмосферу: символизм, Ницше… – тут я вспомнил, что говорю с ребенком. – А вообще-то тебе не мешало бы сначала прочитать литературную версию. Это очень интересная сказка в стихах, – и я полез в книжный шкаф за "Песнью о Нибелунгах".
С
