не забыли проверить?
– С вами все в порядке.
– А как насчет вас?
Стоун улыбнулся и покачал головой.
– У вас появились первые признаки паранойи. Но я вас хорошо понимаю. Да, я прошел тест-контроль. Кукловод еще не добрался до меня. Пора. Вы отправитесь через десять минут.
Они вернулись в помещение, где прошла большая часть их разговора. Стоун по-прежнему держал в руках чемодан. Он поставил его на стол и извлек из внутреннего кармана ключ.
– Вы знаете, что находится в этом чемодане?
– В инструкции об этом есть подробные сведения, – ответил Романцев. – Не представляю даже, сколько он может стоить…
– Ему нет цены, – кивнул Стоун. – С помощью этого чемоданчика можно взорвать весь мир. Или наоборот, спасти его.
Он протянул Романцеву ключ.
– Второй ключ у Ураева.
– В инструкции сказано и об этом.
Стоун подвел Романцева к креслу, через спинку которого был переброшен длинный черный плащ с капюшоном, чем-то напоминающий сутану монаха. Он вытащил из рукава плаща черный шерстяной шлем и помог Романцеву натянуть его на голову. Затем Романцев надел плащ, застегнулся на все пуговицы и накинул капюшон. Теперь он ничего не видел, поэтому Стоун пришел нему на помощь. Он защелкнул на запястье Романцева специальный браслет, соединенный с ручкой чемодана.
– Я готов, – глухо произнес Романцев. Ему было трудно дышать сквозь плотную маску, и лицо сразу же покрылось потом.
– Я буду за вас молиться, – сказал Стоун и взял его под локоть.
– Вы лучше позаботьтесь о моей семье, – буркнул Романцев.
Романцева под локти подхватили еще чьи-то руки, и Стоун больше не произнес ни звука. Несколько раз перед ними с легким шипением открывались двери, затем они довольно долго поднимались в лифте. Исходя из этого факта, Романцев решил, что резиденция Стоуна находится глубоко под землей. Возможен и другой вариант. Вертолет мог сесть прямо на крышу здания. Пока Романцев размышлял над этим, его вывели на свежий морозный воздух и помогли забраться по трапу в вертолет.
Обороты двигателя резко упали, и вертолет мягко коснулся земли. Чьи-то руки отстегнули широкий ремень, которым он был пристегнут к креслу. Романцев прикинул в уме, что полет занял примерно сорок минут. Подошвы ног ощутили мягкую подушку снежного покрова. Все происходило быстро и без единого слова. Его передали в другие руки. До ушей Романцева долетел грохот винтов, поднявших в воздух тяжелую машину. Романцев и его проводники прошли сквозь открывшуюся с характерным легким шипением дверь, миновали еще одну и наконец оказались в кабине лифта. Романцев успел сосчитать до тридцати, когда лифт остановился и он услышал чей-то смех.
Человека, который умеет так заразительно смеяться, он знал. Это был Феликс Ураев.
– Извини. В этом одеянии ты похож на странствующего пилигрима, – сказал Ураев, помогая Романцеву разоблачиться.
– Меня
