и громко сказал он, обращаясь сразу ко всем, – ноутбук был отнят моими людьми у контрабандистов, а значит, принадлежит раумам, как и они сами. Тебе, дверг, нельзя не согласиться с подобным, ибо это разумно. Но если эта вещь окажется нужной и полезной нам, я обещаю отдельно одарить тебя за нее. Я сказал!
Подземник скользнул настороженным взглядом по дружинникам, кивающим головами. Возразить?
– Скажи, – спросил конунг, неожиданно придав тону спокойно-вкрадчивые нотки, словно демонстрируя перемену темы, – ты сегодня хорошо спал, дверг?
Все замерли и Миха замер тоже. По выражению лиц, по внимательным взглядам и позам он понял, что все до единого сейчас понимают, о чем дальше пойдет речь. Кроме него, конечно… И именно для этого, а не из-за трофейного компьютера, чья участь и так была ясна, приволокли только что подземника в длинный дом. В очаге треснуло догорающее полено и в воздух прыгнули точки ярких искр. Осторожно подбирая слова, Миха спросил в ответ.
– На корабле? – и вздрогнул, подумав, что сказал что-то не то. Потому что люди за столами снова пришли в движение, что-то обсуждая, а ярлы и конунг закачали головами, негромко общаясь между собой. Кузнец в одно мгновение почувствовал себя голым, словно дорожные сапоги, потертые штаны и куртка испарились, явив мускулистое тело карлика на обозрение северянам. А еще он почувствовал себя полным дураком. И рана, как назло, опять заболела, пульсируя и горя огнем.
– Нет, – сказал конунг, заставив все разговоры умолкнуть, и подземник поразился силе власти, что Торбранд имел над своими людьми, – я имею в виду уже тут, в борге.
– Я еще не ложился спать, правитель, – тихо сказал подземник, – просто не хотел пока. А что?
Естественно, ему никто не ответил. Снова негромко зашумели, снова Торбранд советовался со своими ярлами. Чувствуя, что неуловимый ответ уже близок, Миха попробовал сам ухватить его за скользкий рыбий хвост и сказал, повышая голос:
– Я видел этот дом в видении, несколько часов назад, когда сидел в вашей тюрьме! Тут был пир и… – он замолчал, подавленный неожиданной неудачей собственной смелости. Вокруг вдруг забурлило, возбужденно загомонило, люди хлопали ладонями по столам, что-то обсуждали, гремели посудой, размахивали руками, спорили и только конунг и Орм безмятежно не меняли поз, внимательно разглядывая кузнеца. А из произнесенных вокруг подземника слов, к его нарастающему ужасу, лишь одно выделялось своей холодной неизменностью, передаваясь словно из уст в уста.
Кровь.
Есть время для смеха, для дружеских шуток и усмешки в лицо жизни, есть время для скорби и слез, для уходящего навсегда. Времена для всего, что подчас приходит. Возможно, в жизни отдельного человека и может выйти так, что какое-то из Времен минует его, обойдя стороной по тем или иным причинам, но судьба, встречающаяся на пути подобно грузовику без тормозов, редко объезжает идущих ей навстречу. Судьба, встреча
