постучал… Черт, как же я его пущу? Я показала жестом «не могу» и «сломалась». Для убедительности подергала ручку рамы и опять вырвала ее. Лео блеснул белыми клыками, показал «бей!» и отошел. Теперь я прилипла к стеклу, чтобы разглядеть, где он там. Он повис на выступе в полушаге от окна и ждал. Что ж, кокнуть это стекло я давно хотела. А в компании не так страшно. Я взяла стул, выставила ножками вперед и как следует саданула по стеклу.
Грохот был такой, что казалось, я перебужу весь дом. Я даже зажмурилась. А когда открыла глаза, стекло было на месте, только пара маленьких трещин – вот и весь результат. «Сильнее» – махнула из темноты рука Лео, и я врезала сильнее.
Стекло хрустнуло, звякнуло и осыпалось мне под ноги. Лео тут же возник в проеме и, стоя на подоконнике, стал выковыривать из рамы застрявшие куски. Пустая рама зияла чернотой рядом с целой, только стекло не поблескивало.
«Как будто так и было», – показала я, и меня зашатало от потока свежего воздуха. Он ворвался и разом снес все запахи, которые душили меня эти дни. Мне сразу стало спокойно, и даже нога, кажется, прошла. Ветер зашумел в соснах, и та ниточка, что связывает человека с животным, потянула меня в лес, на волю, подальше отсюда.
– Так вот почему ты не выходила! – Лео впрыгнул в комнату на цыпочках, чтобы не ступить в стекла босой ногой, и невозмутимо сел на голое днище кровати.
– Она меня заперла.
– Знаю. Флер говорила, она тебя голодом морит. – Он снял рюкзак (только сейчас его заметила), сунул мне в руку большое яблоко и стал выкладывать на тумбочку всякую снедь. Я вцепилась зубами в яблоко, рот тут же наполнился кисло-сладким соком, желудок отозвался спазмом. Лео деликатно не смотрел на меня, потрошил свой рюкзак и болтал. – Флер тоже запирали на днях: что-то она там не то сделала, ее и заперли. Мы с ней через окно болтаем, комнаты соседние.
– Это из-за меня. Из-за того, что мы переглядывались, когда она убирала двор.
– Да ладно!
– А тебя не запирали?
Лео на секунду задумался:
– Не знаю, слушай. Я и так целый день в комнате над гитарой, может, и запирали когда, я не заметил. – Он хихикнул. – Веселую нам няньку Лысый подкинул!
– Не то слово. Я еще остальных не видела, кроме Бада. Что с ними? Дом будто вымер.
– Ваську слышал на днях. Он напротив меня живет и барабанит в дверь иногда. А эта наша психует.
Я кивнула и закинула в рот огрызок – все, что осталось от яблока. В желудке было тяжело, как будто слопала целый ящик.
– А Софи рядом с тобой живет, – продолжал Лео. – Ты ее не слышала?
– Слышала! К ней кто-то приходил и…
– И что?
– И больше не слышу.
– Вот и Флер так говорит.
Я опять шагнула к стене, за которой должна была находиться Софи, и забарабанила двумя руками. Тишина. Как всегда с того дня, когда у нее в комнате первый и последний раз шумели. Я припала
