Лысый. – Подцепила какую-то заразу еще хуже твоей, до сих пор болеет. А что за птицы?
Я рассказала. Лысый слушал с серьезным лицом, поправляя полотенце на разодранном плече. Я думала, он поверил мне. А он сказал:
– Точно, я все время забываю про этот замо́к!
– Какой?
– Ключ от чердака потеряли еще при царе Горохе. Петровна тысячу раз просила меня сделать новый, она-то по стенам не лазает. А я все забываю. Немудрено, что там уже склад дохлых птиц.
– Обезглавленных?
– Может, какой мелкий хищник, вроде куницы… Петровна туда точно не ходит, потому что не может.
– Точно не мелкий. Там еще собака была.
Лысый замолчал. Потрогал свое ржавое полотенце на плече и сказал как в кино:
– Ты только не пугайся…
– Верный способ напугать!
– … но, кажется, она действительно хотела открутить мне голову. У нее рука соскользнула.
– Ты сказал «рука»?
– Пальцы длинные.
– И ты будешь утверждать, что это не Петровна?
Лысый завис:
– Я уже не знаю.
– Если нет, тогда, по-твоему, где она сейчас?
– И этого не знаю. Она за этим домом присматривает уже уйму лет. Одна. У нее свои привычки, о которых мы ничего не знаем, вот тебе и мерещится всякое.
– А на тебя нападают в лесу!
– Что ты хочешь сказать?
Думаю, он прекрасно понял, что я хотела сказать. Догадка была страшная, но самая очевидная. Я не верю в хищников на маленьком острове. Я верю, что у Петровны не все дома.
– Жули, если бы у нее были ко мне какие-то претензии, она бы мне их высказала. В крайнем случае отлупила бы тряпкой.
– Что, правда?!
– Нет. Пусть только попробует!
– А кто тогда на тебя напал и где эта?
– Не знаю. И про Петровну тоже. В город на ночь глядя она точно не поедет, у нее машины нет… Скорее всего, на реке рыбачит. Я шел с пристани, лодки нет.
Я с трудом представляла себе эту на лодке с удочкой. Рыбалка – занятие для спокойных, а не таких, как она. Но если Лысый прав?
– Позвони ей!
– Звонил, не берет. Встретить ее надо бы, только ружье в сейфе, а ключ у нее.
Я хрюкнула. Понятно, что ружье предназначено для неведомого зверя, если он существует, а не для женщины, пахнущей тряпкой, если это не она, а все равно получилось смешно.
– Вот ты ее не любишь, а она вас, может, затем и запирает, что знает про эту тварь и боится за вас, дураков.
– Тогда зачем она нас вообще сюда пустила? Опасно же!
– Тоже правда. Не сходится. Если бы не плечо, я бы уже думал, что мне все приснилось. Тварь какая-то странная, и еще эта исчезла…
– Ты вообще ее не разглядел?
– Не-а… Надо вас увозить отсюда. А в новом корпусе ни тепла, ни света, все по-прежнему.
– Едем в школу! – Я даже вскочила. – Лысенький, пожалуйста, едем
