я буду оборонять цитадель до тех пор, пока к нам не придёт помощь или… Тебе солдатом не быть. Ты станешь носителем медальона. Я так решил.
Отец отвернулся, отошел к окну, уставился в ночь. Он всегда так делал, когда семья завершала церемонию вечернего чаепития. Их квартира на одной из улочек квартала Аль-Фарафра располагалась высоко. Из окна были видны крыши соседних зданий старого Алеппо. Тень высокого, увенчанного древней крепостью холма, ложилась на них. В узких оконцах светились огоньки. Отполированные временем камни древней улочки отражали протуберанцы рекламных вывесок. Ияри не раз слышал, как мать уговаривала отца переселиться в более фешенебельный район. Но он не желал. Отказывался. Может быть потому, что старый город тих по вечерам и лишь шаркающие шаги редкого прохожего срывают эхо с высоких стен? Или потому, что из их окна был виден фрагмент зубчатой стены Цитадели? Ияри тоже не хотелось переезжать. В сопровождении меньшой из трех его сестер он любил становиться посредине узкой улочки, на которой стоял и их дом. Они стояли, взявшись за руки, и прохожим, минуя их, приходилось протискиваться бочком. А они, запрокинув головы из полумрака старого города, глазели на ярко освещенную вершину холма и корону древней крепости на ней.
По обе стороны их улочки располагались посудные и кальянные лавки, скобяные мастерские, чайные и кофейни. Сам отец и его старший брат Одишо держали в Аль-Фарафра небольшую антикварную лавочку, в которую часто захаживали туристы. И сейчас, с высоты осажденной Цитадели можно увидеть то место, где когда-то располагалась антикварная лавочка Варды и Одишо. Там, над остывшей руиной видна чудом уцелевшая античная арка. Под ней свили гнездо стервятники Джахад ан-Нусра[7] – новые хозяева старого Алеппо. Там сейчас развивается их чёрный флаг.
Отец не оставил своей привычки к размышлениям у окна на исходе длинного дня и после переселения их семьи в Цитадель. Только сейчас он стоял в неудобной позе, прижавшись плечом к древним камням, чтобы его силуэт в проеме окна не смог увидеть снайпер, засевший за линией крепостных стен.
– Это наша последняя ночь в Цитадели? – спросила младшая из дочерей отца Ияри – Яфит.
– Да, – отозвался Варда. – Пока подземный ход чист, пока о нём не прознали бородатые, надо использовать эту возможность к спасению.
Шамиран, средняя из дочерей Варды, схватила со стола последний кусочек лукума и быстро положила его в рот. Шамиран любила сладкое, а потому больше других тосковала во всё время их сидения на скудной пайке в Цитадели.
– Ложитесь спать, женщины. Завтра на рассвете Роза выведет вас из крепости.
– Уже завтра? – всполошилась мать. Она всё ещё надеялась, что Варда покинет Цитадель вместе с ними, что сопроводит их до самого Африна, где жил самый старший из дядьёв Ияри – Камбусия.
– Я не смогу сопровождать тебя, жена, – твердо проговорил Варда. – Я останусь с защитниками Цитадели. Камбусия и его семья позаботятся о вас.
– Но Роза!.. – похоже, мать решила предпринять последнюю и самую решительную
«Фронт ан-Нусра» («Джабхат ан-Нусра») – «Фронт ан-Нусра» – сирийское отделение террористической организации «Аль-Каида» (группировка запрещена в России).
