оживились. Некоторые замешкались, выхватывая из скоб факелы, но дружной гурьбой все протопали по сходням мимо Каланчи, не дав тому и рта раскрыть. С угрюмым видом паромщик последовал за своей командой.
Пока Ранд осторожно шел по пристани, копыта Облака в тумане стучали приглушенно. Серая стена тумана здесь была такой же плотной, как и над рекой. В конце пристани стоял Страж и раздавал монеты перевозчикам, вокруг него потрескивали факелы Каланчи и его людей. Остальные, кроме Морейн, встревоженно жались за спиной Стража. Айз Седай стояла чуть в стороне и смотрела на реку, хотя что она там могла увидеть, Ранду было совершенно непонятно. Знобко вздрогнув, юноша подтянул насквозь промокший плащ. Вот он и на самом деле вне Двуречья, оно казалось таким далеким, намного дальше, чем за рекой.
– Вот, – произнес Лан, вручая последнюю монету Каланче. – Как договаривались. – Он не стал убирать кошель, и мужчина с лицом хорька жадно впился в него взором.
Раздался громкий скрип, пристань вздрогнула. Каланча дернулся, голова резко, как на шарнире, мотнулась в сторону затянутого туманом парома. Оставшиеся там факелы превратились в пару расплывчатых блеклых клякс света. Пристань застонала, и с оглушительным треском ломающегося дерева эти пятна-близнецы наклонились, затем начали вращаться. Эгвейн ойкнула, а у Тома вырвалось проклятие.
– Он отвязался! – вскрикнул Каланча. Хватая своих перевозчиков, он принялся толчками гнать их к концу пристани. – Паром отвязался, вы, дурачье! Ловите его! Ловите!
После тычков Каланчи перевозчики сделали, спотыкаясь, несколько шагов, но потом остановились. Неясные огоньки на пароме закружились быстрее, потом еще быстрее. Туман над ними клубился вихрем, завиваясь в спираль. Пристань дрожала. Треск и хруст ломающегося дерева наполнили воздух, когда паром начал разваливаться на части.
– Водоворот, – произнес один из перевозчиков, в голосе его звучал благоговейный страх.
– На Тарене нет водоворотов, – бесцветно произнес Каланча. – Никогда не бывало водоворотов…
– Несчастный случай. – Голос Морейн звучал глухо в тумане, превратившем ее, когда она отвернулась от реки, в тень.
– Несчастный, – согласился ровным тоном Лан. – Похоже, какое-то время вам никого не придется переправлять через реку. Жаль, что вы потеряли свое судно на нашей службе. – Страж опять порылся в кошельке, что был у него в руке. – Это возместит вам потерю.
На минуту Каланча уставился на золото, блестевшее в свете факела на ладони Лана, потом он сгорбился, и взгляд его забегал по его недавним пассажирам. Ребята из Эмондова Луга, плохо различимые сквозь туман, стояли молча. С испуганным нечленораздельным воплем паромщик выхватил у Лана монеты, крутанулся на каблуках и припустил бегом в туман. Его подручные отстали от него лишь на полшага, и свет факелов рассеялся в тумане, когда перевозчики исчезли вверх по реке.
– Больше нас здесь ничто не держит, – сказала
