И пусть будет так, как есть.
Над лесом прошелестел слабый ветерок, и сразу что-то оживленно зашептали деревья.
Осень скоро, и деревья шелестят не так, как весной или летом. Летом они лепечут мягко и ласково, как подрастающий ребенок. Осенью их шелест похож на предсмертный хрип. Потому что осень. И скоро зима, и все уснет… и всем пора спать… Завтра Векша поднимет чуть свет, – жито созрело, надо поскорее его сжать… Вяло текут мысли в голове глубоко провалившегося в мягкое сено парнишки.
Его веки наливаются тяжелым свинцом и невольно опускаются, и он готов уже уснуть, как вдруг чувствует тихий, странный шорох снизу.
Сон моментально исчезает. Он переворачивается на бок и вглядывается в сторону, откуда доносится настороживший его шелест. Внизу темно, но все равно видно, как на сеновал, крадучись, поднимается белый силуэт. Это похоже на женскую фигуру. Но странно это, в избе должны все спать. Собака необычно молчит.
Сердце подростка обеспокоенно стукнуло. В лесу, где он живет, водится много странных существ.
Хвала богам, думает он, упыри в нашем лесу не замечались. Но старики рассказывали, что лесные русалки иногда похищают молодых парней. А мог это быть и домовой Дедко. Дедко хозяин в доме, и он не любит людей, которые нарушают старинные обычаи и непочтительны. В отместку за это он имеет привычку пугать и душить их во сне.
Микула вроде ничего не нарушал и всегда был почтителен к духам, однако… Не так давно киевский князь приказал всем жителям стать христианами, и все послушно крестились. И это могло не понравиться старому доможилу Дедко.
Рука парнишки помимо воли легла на лежащую рядом палку. В борьбе с нечистью палка вряд ли поможет, но смелости придает.
Тут же послышался тихий смех и девичий шепот:
– Микула, да ты никак испугался?
Микула облегченно выдохнул, теперь он догадался, что это была Одарка, дочь соседа.
В его голове еще были свежи воспоминания от летнего праздника Купалы. Парни и девки водили хороводы, возносили хвалу богине плодородия Макоши, прыгали через костры. А потом все разбрелись по роще. Что происходило потом, в памяти Микулы осталось как чудный сон, – призрачные белые тени среди деревьев. Странное, доводящее до безумия чувство. Погоня за белыми тенями.
В темноте трудно было разобраться, что это… Кто это… Но все-таки ту, что он поймал тогда… или она поймала его… он почти узнал – она была похожа на Одарку.
Одарка красивая. У нее длинные густые черные волосы, брови стрелами и горячие карие глаза.
Но была ли это она или кто другой, Микула так и не был уверен ни тогда, ни сейчас. Он много раз потом, встречаясь с девушкой, порывался расспросить ее о том, что происходило тогда, в ту волшебную ночь. Но каждый раз, глядя в ее непонимающее лицо, в ее смеющиеся глаза, он так и не решался задать беспокоивший его вопрос.
Да и, в сущности,
