Кларисса круглый год жила в Лагере полукровок. И я понятия не имел, что она делает в Верхнем Ист-Сайде в самый разгар учебного дня, но, судя по всему, она попала в переделку. Долго ей не продержаться.
Я сделал то единственное, что мог сделать.
– Миссис Уайт, вы позволите мне выйти в туалет? – жалобным голосом спросил я. – Боюсь, меня может стошнить.
Вы наверняка слышали рассказы учителей о волшебном слове «пожалуйста». Так вот, это все ерунда. На самом деле волшебное слово – «тошнит». Никакое другое словечко не позволит тебе так легко выбраться из класса.
– Иди! – тут же отозвалась миссис Уайт.
Я выбежал в коридор, снимая на ходу защитные очки, перчатки и лабораторный передник и вытаскивая мое лучшее оружие – шариковую ручку под названием Анаклузмос.
В коридоре никто меня не остановил, и я вышел через спортивный зал. И оказался на улице в тот момент, когда Кларисса плашмя шарахнула мечом по одной из этих дьявольских птиц, словно битой по мячу. Птичка заверещала и шмякнулась о стену, а потом камнем свалилась в мусорный бачок.
– Кларисса! – закричал я.
Она недоуменно посмотрела на меня.
– Перси? Ты что тут делаешь…
Новый перьевой залп оборвал ее на полуслове – черные оперенные стрелы просвистели рядом с головой Клариссы и вонзились в стену.
– Это моя школа, – объяснил я.
– Ну и повезло мне, – проворчала Кларисса, но она была слишком занята схваткой, чтобы продолжать в том же духе.
Я снял колпачок с авторучки, которая тут же превратилась в бронзовый меч трехфутовой длины, и присоединился к битве – принялся размахивать клинком, отражая летящие перья и снося птичьи головы. Мы с Клариссой рубили и кололи, пока от птиц не осталась только груда перьев на земле.
Оба мы тяжело дышали. И я обнаружил на себе несколько царапин. Я извлек перьевую стрелу из руки – перо вошло не очень глубоко. Если оно не отравлено, то за последствия можно не опасаться. Я вытащил из кармана куртки мешочек с амброзией – он всегда там лежал на всякий пожарный случай, – разломал кусочек пополам и предложил половинку Клариссе.
– Не нужна мне твоя помощь, – пробормотала она, но амброзию взяла.
Мы откусили по маленькому кусочку – много нельзя, ведь это пища богов, если чуть-чуть переберешь, может сжечь тебя так, что и пепла не останется. Я думаю, поэтому разжиревших богов на свете и не бывает. Как бы там ни было, но через несколько секунд все наши синяки и царапины исчезли.
Кларисса засунула меч в ножны и отряхнула джинсовую курточку.
– Ну ладно… пока.
– Постой! – воскликнул я. – Не можешь же ты так просто уйти.
– Еще как могу.
– Что происходит, Кларисса? Что ты делаешь так далеко от лагеря? С чего вдруг эти птицы напали на тебя?
Кларисса отпихнула меня. По крайней мере, попыталась. Но я прекрасно знал все ее штучки. Я отпрянул в сторону – и ее качнуло вперед.
– Прекрати, – попросил я. – Тебя
