Кларисса парировала его. Колени у нее подогнулись, но она не упала.
– Ты не Арес, – сказала Кларисса. – Да ты и драться-то как следует не умеешь.
Деймос в бешенстве зарычал. Когда он замахнулся, Кларисса была готова к обороне. Она разоружила сына Ареса и кольнула лезвием в плечо – не глубоко, но достаточно сильно, чтобы даже малому богу стало больно.
Он завопил, и его фигура окуталась медленно разгорающимся сиянием.
– Не смотри на него! – крикнул я Клариссе.
Мы отвернулись, а Деймос взорвался золотым светом (его истинная божественная форма) и исчез.
Мы остались вдвоем, если не считать козлов из детского зоопарка, которые цеплялись за нашу одежду, выпрашивая что-нибудь поесть.
Мотоцикл снова превратился в колесницу с запряженными в нее лошадьми.
Кларисса опасливо посмотрела на меня, вытряхнула из волос солому и отерла пот с лица.
– Ты этого не видел! Ты ничего этого не видел.
– Ты здорово держалась, – усмехнулся я.
Она посмотрела на небо, начавшее краснеть за кронами деревьев.
– Забирайся в колесницу, – сказала Кларисса. – Нам еще предстоит неблизкий путь.
Через несколько минут мы были у паромного причала Стейтен-Айленда и тут сообразили: мы находимся на острове. Паром не брал на борт автомобилей. И колесниц. И мотоциклов тоже.
– Вот здорово, – пробормотала Кларисса. – И что же нам теперь делать? Гнать колесницу по мосту Верразано?
Оба мы знали, что времени у нас в обрез. Мы могли по мостам перебраться в Бруклин или Нью-Джерси, но в любом случае нам бы еще несколько часов пришлось тащиться до Манхэттена, даже если бы и удалось провести всех вокруг, сделав вид, что мы едем на обычной машине.
И тут мне пришла в голову одна мысль:
– Мы поедем напрямик.
Кларисса нахмурилась.
– Что ты имеешь в виду?
– Давай-ка гони напрямик. Вперед! – Я закрыл глаза и сосредоточился.
Кларисса пребывала в таком отчаянии, что не колеблясь послушалась меня.
Она закричала «ийа-а!» и хлестнула лошадей. Они понеслись к воде. Я представил себе, как каменеет море и как твердеет поверхность волн до самого Манхэттена. Боевая колесница достигла полосы прибоя. Вокруг нас клубилось огненное дыхание лошадей, и мы по бурунам волн проскакали вплоть до самой гавани Нью-Йорка.
Мы прибыли на 86-й причал, когда закатное небо стало обретать пурпурный цвет. Авианосец «Неустрашимый», храм Ареса, серой металлической стеной воздвигся перед нами, на его посадочной палубе размещались истребители и вертолеты. Мы припарковали колесницу на пандусе, и я выпрыгнул из нее. Впервые я был рад оказаться на твердой земле. В жизни не приходилось делать ничего труднее – удерживать колесницу над волнами. От усталости я едва не падал с ног.
– Я, пожалуй, смоюсь отсюда, пока не появился Арес, – сказал я.
Кларисса кивнула.
– Он может тебя укокошить на месте.
– Поздравляю, – сказал
