терпящих поражение итальянцев в Ливии. Давлению нацистов подвергались и Балканские страны, раздираемые давними ссорами и междоусобицами.
В сложной шахматной игре Рузвельт следовал ходам Гитлера с нарастающим беспокойством. Неспособный к активным действиям из-за сопротивления конгресса, неадекватного вооружения и собственных сомнений, он тем не менее пытался что-то предпринимать. Так, Черчилль сообщил в конце марта, что торпедирован британский линкор «Малайя» во время конвоирования каравана грузовых судов, и заявил, что будет «весьма обязан», если линкор отремонтируют на верфях в США, – президент ответил, что будет рад этому. Гитлер потребовал от Петена присоединиться к «Оси», – Рузвельт поручил своему послу в Виши адмиралу Уильяму Д. Лихи подтвердить веру Америки в конечную победу англичан. Черчилль предупредил президента о планах Виши отправить линкор «Дюнкерк» из Орана в Тулон для ремонта, игнорируя опасность использования мощного боевого корабля в интересах нацистов, – Рузвельт поручил Лихи заявить Петену энергичный протест, который и возымел действие. Греки, опасавшиеся нацистского вторжения, попросили президента прислать 30 давно обещанных современных боевых самолетов, – главнокомандующий вооруженными силами США потребовал от командования ВМС отправить их (однако Греция была оккупирована до прибытия самолетов). Югославский князь Павел стал проявлять признаки уступчивости перед угрозами нацистов, – Вашингтон постарался убедить регента, что Южные Балканы не должны подчиняться Гитлеру.
Президент поочередно пользовался угрозами, взятками в виде поставок товаров по ленд-лизу, моральным увещеванием и дружескими советами. Но его слова и дела оказались пустым звуком в условиях, когда самая могущественная демократия на земле призывала малые страны сопротивляться нацистскому нашествию, отделенная бездной Атлантического океана – тысячами миль от опасной зоны.
В этой тяжелой ситуации две великие демократии не совсем ладили друг с другом. Белый дом предпочитал в основном следовать либеральной политике в отношении Петена и жесткой в отношении Франко. Англичане настаивали на обратном. Черчилль хотел, чтобы Рузвельт продемонстрировал военно-морскую мощь в Восточной Атлантике в назидание Португалии и другим нейтралам. Президент опасался провоцировать Лиссабон на враждебные действия и не хотел отвлекать силы флота из Тихого океана. Черчилль телеграфировал, что собирается занять Азорские острова, в случае если Испания уступит давлению нацистов или подвергнется их оккупации. Рузвельт отговаривал англичан предпринимать такой шаг до нападения нацистов на саму Португалию и добавлял: если англичане действительно высадятся на Азорах, они должны гарантировать, что это не станет постоянной оккупацией. «Мы не собираемся увеличивать размеры своей территории, – отвечал уязвленный премьер-министр, – мы только хотим сохранить свою жизнь, а возможно, и вашу».
Если между Вашингтоном
