куда приведем… а у них-то что? одни ворота… двора-то нету… весь сожгли…
– Стало быть, вы промеж себя будете жить?
– А то что же! Я не во двор ее веду, а будем жить по людям, и ладно…
– Это так… – доставая тавлинку, заметил старик, – ну что ж… пожалуй…
– Вот что, батя: однова дыхнуть, жени меня на Параше… дюже будет хорошо!.. Ну, я пойду… завтра поране вставай…
– Эх, Егорушка, – говорил старик, провожая сына, – я б тебя на ком хошь женил, мочи-то не хватает…
III. Попытка
Рано утром Ефим, так звали отца пастуха, зашел к сыну в лес, взял деньги и отправился в деревню Воробьевку, до которой считалось от Лебедкина не более двух верст. На пути в кабаке, стоявшем на большой дороге, он купил водки, белого хлеба и середку ветчины.
Ефим вошел в дом невесты, сложив провизию в сенцах.
– Что, хозяин дома? – спросил он, помолившись образам.
– Тебе что надо? – спросила хозяйка.
– Да я так пришел: мне повидаться надо.
– Тебе насчет чего же надо-то?
– Да так! поговорить насчет одного дела.
– Ты откудова?
– Чернолесский. Вскоре вошел хозяин.
– Доброго здоровья! – сказал он, – тебе что надо?
– Тут… насчет своего дела…
– Об чем же?
– Да насчет, примеру, девки…
– Какой девки?
– Силич, твоей.
– Моя пропита!
– Мало что есть! вот мы поглядим, как дело пойдет… Ефим отправился в сени, принес оттуда провизию
и, становя ее на стол, проговорил:
– Тут вот что!..
– Да это мы видали виду-то, – возразил хозяин, с пренебрежением глядя на закуску, – у нас не такие бывали: и яблок принесут и арбузов… что твоей душе угодно… Только нам теперь не до этого… я уж готовлюсь к свадьбе: вон и ржицы на солод приготовил; бражку затеваем…
– Эх, брат! – воскликнул Ефим, развязывая провизию, – люб-нелюб – повидался…
– Да что, брат ты мой, повидался… у нас уж два года дружелюбие идё с Краюхиными…
– Опоздал, батюшка, опоздал! – заговорила хозяйка, становя чугун в печку, – мы уж никак больше году с Краюхиными знаемся… и дары уж отдали.
– Мало что отдали! – сказал Ефим, – хлеб-соль во сне хорошо, а наяву еще лучше…
– Ну так что же, брат ты мой? – сказал хозяин, садясь за стол, – в чем же у нас будет дело? ты чей, откулева?
– Да я – чернолесский… Ефим… А у мня малый есть, Егорка, знаешь, в Лебедкине у барина лошадей стережет…
– Знаю, знаю… Так что ж, значит, куда же это вы мою Параньку хочете взять? ведь я дом-то ваш знаю: мой хорош, а ваш еще ловчей!..
– Э! братец ты мой любезный! – держа в руках штоф, заговорил Ефим, – и через золото слезы льются, я слыхал…
