в небе, люди заняты своими делами, но маленький князь, за которым никакого присмотра и до которого никому нет дела, еще в постели. Всем известно, что Иван любит поспать, а потому как никому не нужен, его и не будят, пока сам глаза не продерет. Но и когда проснется, все равно долго валяется неодетым. Вот и тут, закинув руки за голову, разглядывал давно изученный потолок, придумывая, чем бы заняться сегодня. Губить кошек и собак, бросая их с верхнего яруса, надоело. Других занятий попросту не находилось. В голову вдруг пришло, что если волосы на человеке не подпаливать, как иногда делал, а попросту вырвать по клокам, но не все, а полосами, то получится забавно. Стал раздумывать, как рвать. А если девке? Стало смешно, когда представил девку с клоком на макушке вместо косы. Такие волосы он видел в книге, клок волос на макушке носили его предки князья Киевские. Почти засмеялся от удовольствия, но распорядиться не успел, со двора вдруг донеслись вопли, шум не то драки, не то большой ссоры.
– Что там? – испуганно вскинулся со своего ложа Иван.
– А? – зевая, нехотя отозвался спавший в углу холоп.
– Что на дворе, я спрашиваю! – пнул его ногой рассердившийся князь. Холоп, почесывая пятерней спину, неторопливо поплелся к окну. Со двора и впрямь доносились какие-то крики.
Ивану надоело ждать, подбежал к окну сам, оттолкнув неповоротливого стража, выглянул. Только, видно, опоздал, почти ничего не увидел. Забыв, что не одет, маленький князь выскочил в переход, закрутил головой:
– Что? Что?
На глаза попался челядин, тащивший ворох одежды, на вопрос мальчика также нехотя объяснил:
– Князья Шуйские дьяка Мишурина убили.
– Как?! – ахнул Иван.
Челядин подхватил коленом падающее тряпье, освободившейся рукой поскреб затылок и снизошел до объяснения:
– Да ободрали его на дворе и бросили на плаху нагим…
– А… а митрополит? – ужаснулся князь.
– Не ведаю, государь, – пожал плечами челядин и потопал дальше, видно, сушить на солнце тряпье.
Иван забегал по дворцу, но узнать долго ничего не мог, никто не знал, что с Даниилом и где он. Пришлось самому идти в Успенский собор. На мечущегося мальчика никто попросту не обращал внимания.
Митрополит был там, он встретил Ивана с сокрушенным вздохом, предвидя и свое унижение. Долго утешал, но что мог сказать маленькому государю согбенный старец, если сила в руках у Шуйских? Одно поразило Даниила – Иван зло сузил глаза, долго сопел, а потом почти шепотом заявил:
– Придет и мое время, расправлюсь с Шуйскими! Со всеми боярами! Обиды не прощу!
Через несколько месяцев Шуйские смогли одолеть и митрополита Даниила, он был сослан в Волоколамский монастырь, где прежде был игуменом. Только сначала испытал великое унижение. Митрополита заставили подписать отречение от митрополии по неспособности к высокому служению! Такого русская церковь
