желал, чтобы сон повторился, особенно тот миг, когда в конце его тело начинало сладко содрогаться… Конечно, Иван не глуп, не раз бывал свидетелем жарких ласк где-нибудь в укромных уголках, но самому пока не приходилось. Неужто это оно и есть? Тогда понятно, почему говорят, что слаще бабьего тела нет ничего.
Очень хотелось спросить того же Федора Воронцова, только вокруг все были люди, теперь толклись дядья Глинские, следили, чтобы Иван ни с кем долгих разговоров не вел. Случай подвернулся нечаянно…
Федор явно куда-то спешил, он слишком невнимательно слушал Ивана. Тому показалось обидным, пристал точно банный лист к мягкому месту: скажи да скажи, куда это торопишься, почему не хочешь посидеть со мной рядом? Чуть смутившись, боярин признался, что ему привезли знатную девку, уж больно хороша, не терпится попробовать ее тела. И тут князь потребовал то, от чего у Воронцова рот раскрылся:
– И я хочу!
– Чего? – осторожно поинтересовался Федор.
– Попробовать твою девку!
Воронцов мысленно ахнул. Конечно, Иван вымахал уже ростом со взрослого человека, да ведь ему только четырнадцатый… Отказать? Но князь как из опалы вернул, так и обратно отправит. Согласиться? Те же Глинские со света сживут.
Иван не дал раздумывать, вдруг поднялся и скомандовал:
– Пошли!
– Князь… – осторожно начал Воронцов, мучительно раздумывая, как бы выпутаться из этой истории. Иван обернулся и насмешливо спросил:
– Что, испугался? Или девки для меня жалко?
«Была не была», – мысленно махнул рукой Федор.
Девка оказалась непорченая, но почему-то опытная, ее сил хватило на двоих. А Глинские долго не могли взять в толк, чем это так доволен князь и где проводит время со своим любимцем. Когда Михаилу все же донесли о красавице, обучавшей мужскому искусству молодого князя, он довольно хохотал. Пусть лучше по девкам ходит, чем в дела лезть! Бабка Анна, напротив, была крайне недовольна. Братья Глинские в два голоса убеждали ее, что пока Иван тешится в постели, ему не до серьезных дел.
– Да ведь заразу подцепит!
– Тебе Ивана жаль? – Глаза Михаила остро блеснули.
Анна покачала головой:
– Пусть тешится…
Он и тешился. Воронцовская красавица быстро была забыта, сделала свое дело, и ладно. Нашлись другие, иногда даже не специально приведенные услужливым приятелем, а пойманные в том самом укромном уголке холопки… Все одно, сладкое это оказалось занятие… При одной мысли о возможности задрать кому-то рубаху Ивана часто кидало в жар и по телу пробегало приятное возбуждение.
Но даже такие удовольствия не отучили молодого князя от кровавых развлечений. По-прежнему летели наземь с высоты кошки и собаки, корчились в муках, разбившиеся, истекали кровью замученные, затоптанные конем, обожженные люди… Вид людских страданий явно доставлял Ивану удовольствие.
