на краткую лекцию об этикете. Кощей тем временем сел за стол спиной к огромному окну и быстро просмотрел пару писем.
Кабинет его меньше всего подходил и к стране, и к эпохе. Стены были обиты серым шелком в широкую продольную полоску, справа от массивного дубового стола – стеллажи с книгами, слева – тоже книги и кожаный диван, над ним большая карта с флажками. Перед столом два кресла, расположенных под углом к столу, на некотором удалении друг от друга. Вот и вся обстановка. Она больше подошла бы английскому джентльмену середины восемнадцатого века, а не классическому русскому злодею.
Внезапно Кощей поднял голову и насторожился.
– Идет, – кратко бросил он. – Детка, сядь вон туда и слушай внимательно. Эвелина, распорядись проводить гостя.
Дама, прервавшись на полуслове, исчезла, Женька заняла предложенное кресло и замерла в ожидании.
Вскоре в кабинет проследовал долгожданный гость.
– Доброго дня! – возвестил он с порога.
– Тебе того же, – отозвался Кощей, вольготно развалившись за столом. – Каким ветром, Майлз?
– Попутным, Максет, попутным, не сомневайся! – заверил гость и обратил свой взор на Женьку.
Если девушка и не отвисла до сих пор челюстью, то лишь благодаря краткой лекции Эвелины и собственному удивлению, от которого мышцы лица свело в одну вежливую улыбку. Долгожданный гость был невысок ростом, полноват, лысоват и одет в настоящий расшитый камзол с панталонами и чулки, обут в туфли с серебристыми пряжками, а в руках держал трость с костяным набалдашником.
«Я вообще в России или где? – мелькнуло в голове у Женьки. – Что за хрень такая?!»
– Присаживайся, Майлз, – пригласил тем временем Кощей. – Позволь представить тебе мою племянницу Евгению, – он дождался скованного Женькиного кивка. – Евгения, это Майлз, мой старинный знакомый.
– Я счастлив лицезреть столь обаятельную особу, – заявил Майлз. По-русски он говорил чисто, с едва заметным акцентом.
Судя по лицу Кощея, Женьке оказали неуважение, и она гордо вскинула голову, начисто игнорируя нахала.
– Сигару?
Кощей чуть подвинул к краю стола резную коробку.
– Фу, при даме, – короткий поклон в сторону неподвижной Женьки, и гость улыбнулся, попеняв хозяину: – Где твои манеры, Максет!
Он сел в кресло, поставил трость между ног, сцепил ладони на набалдашнике и любезно (именно любезно!) осведомился:
– Как поживаешь?
– Пока все в порядке, – в тон отозвался Кощей. – И погодка ничего так, да и виды на урожай отличные, войны тоже не предвидится. Считай, со светской беседой покончено. Чего надо, Майлз?
– Нетерпеливый ты, – укорил его гость и тут же поспешил утешить: – В такой глуши кто не одичает!
– К делу, – напомнил Кощей, раскуривая извлеченную из коробки обрезанную сигару.
– Если ты так настаиваешь…
В одно неуловимое мгновение его улыбка перетекла
