выговаривал старшему брату, а тот отмахивался от него как от мухи и продолжал втолковывать свое Еремею. Вдобавок в зал прошмыгнул тот самый мужик, которого Женька заметила, вываливаясь из потайного коридора.
Пресловут пробрался к Еремею и, поклонившись, торопливо заговорил, захлебываясь от счастья. Наконец Еремей, до той поры молчаливый, выпрямился и хлопнул в ладоши. Все мгновенно стихли. Бояре поплюхались на лавки, стражники вытянулись в струнку, царевичи сели как положено, гордо глядя перед собой, а Пресловут отступил и замер.
– Спасибо вам за совет, бояре верные, – возвестил Еремей неожиданным для его габаритов глубоким голосом. – Спасибо за радение в делах государственных, да только надо мне поговорить с магом моим да царевичами. Все свободны. Стража тоже.
Бояре сдержанно возмутились, стража нахмурилась. Еремей прихлопнул ладонью по подлокотнику и тихо велел:
– Вон. Ваня, останься. Будешь нас охранять.
Стража облегченно вздохнула, бояре низко поклонились и степенно вышли через высокие двустворчатые двери. Стражники удалились следом. В тронном зале остались только царь с царевичами, стражник Иван, не отходивший от Женьки ни на шаг, и маг Пресловут.
– Валяй, говори, – разрешил Еремей.
Поскольку остались все свои да странная гостья, которую, если что и казнить не жалко, он позволил себе расслабиться, сдвинул корону набекрень и с облегченным вздохом развалился на троне.
– Я? – осторожно спросила Женька.
– Цыц, – беззлобно цыкнул царь. – Пресловут пусть говорит. Илья, Елисей, слушайте внимательно. Тебе, Илья, надо привыкать дела решать обдуманно, а ты, Елисей, послушай, на пользу пойдет.
Из его обращения Женька поняла, что старший Илья, а младший, тот, который нахал, – Елисей. Оба светло-русые, синеглазые, похожи друг на друга, а ростом, видать, пошли в маму, папа им обоим в пупок дышал. Илья выглядел серьезнее, а Елисей, если бы не его нахальный взгляд, давеча пробежавшийся по Женькиной фигуре, казался более веселым и улыбался так красиво. С таким прийти к подругам – значит вызвать стойкую зависть на пару месяцев.
– Эй, гостья, – Еремей помахал рукой. – Ты слушать будешь или сразу на кол?
Его слова произвели должный эффект. Вспомнив, где находится, Женька вздрогнула и, виновато пожав плечами, опустила голову.
– Давай, Пресловут, выкладывай, – велел Еремей, сложил ладони на животе, прикрыл глаза и приготовился слушать.
Краткая речь мага сводилась к тому, что Женька и впрямь прибыла из «мира далекого, не нашенского, по времени не пересекающегося, из земель далеких, недоступных» и опасности, как таковой, собой не представляет. А попала она сюда «по чьей-то воле злобной, да только зелье приворотное из-за кислоты соляной да лягушки подлой воспрепятствовало».
– Это как? – Еремей приоткрыл один глаз, с интересом глянув на Пресловута.
– Она должна была оказаться в другом месте, – уже простым языком, без выкрутасов,
