ты с улыбкой брал свой гибкий разящий лук,Пощады просила невинная дева,
Но любопытство ее превозмогало испуг,
И трогала стрелы твои, о бог Камадева!
Когда ты, благоухая в объятьях блаженного сна,
Лежал на ложе зеленом,
Хитростью разбудить тебя старалась она, —
Ножные браслеты звенели призывным звоном.
Когда красавицу в чаще ты видел, незримый
стрелок,
Вонзалось ей в сердце цветочное жало,
Она кувшин роняла в Джамуну, в быстрый поток,
И странная боль ее поражала.
С улыбкой ты к ней подплывал в быстром своем
челноке.
Смущалась она и, покорно
В поток погружась, забавлялась, плескалась в реке,
Бровь изгибая, смеялась задорно.
Снова пьянящая ночь, снова восходит луна,
Мадхоби[27] нежный цветок закрывает вежды.
Красавица косы плетет, под деревом села она,
Легки, как ветер, ее одежды.
Кулик печальный супругу зовет на прибрежье
глухом,
Их разделяет речное теченье.
Влюбленная девушка милой подруге тайком
Свои поверяет мученья.
Мадана, бог наш, явись, заново плоть обрети,
В гирлянде явись благовонной,
Не задувая светильник, к брачным чертогам приди,
Дай радость чете влюбленной.
Молнией появись, приди, о улыбчивый бог,
Девушкам счастье даруя.
Наши дома озари и касаньем божественных ног
Оживи нашу землю святую.
После сожжения
Испепелив Камадеву[28], что ты содеял, о Шива?
Прах бога рассеял над ширью земли!
Слышится в стонах ветра Маданы голос тоскливый,
Слезы его с небес потекли.
Рыданья богини Рати[29] небеса оглашают и землю,
Все рыдает, о милости Шиву моля.
Месяц фальгун[30] приходит, и, чьему-то веленью
внемля,
Вздрогнув, сознанье теряет земля.
Кто скажет, чья боль звучит, чей трепет прошел
по струнам,
Чья отзывается в сердце беда?
Нет, ни за что не понять сегодня девушкам юным,
Куда их влекут стихии, куда!
О чем бормочет листва в кронах лесных исполинов?
О чем жужжит, пролетая, пчела?
О ком тоскует подсолнух, лик золотой запрокинув?
Куда речная вода потекла?
Что там луна серебрит? Чье там сброшенное
одеянье?
Чьи глаза отражает небес синева?
Чей ослепительный лик в солнечном тонет сиянье?
Под чьими шагами шуршит трава?
В тревожном дыханье цветов чьи запахи ныне
Бог любви Камадева (Мадана), по преданию, был испепелен Шивой за то, что помешал его благочестивому созерцанию, но был воскрешен Шивой по просьбе других богов.
