style="font-size:15px;"> Катя была чем-то расстроена. Он сразу это заметил, как она вышла из офиса, и ощутил незнакомое ранее беспокойство.
«Может, ее уволили? – гадал он. – Люди обычно расстраиваются из-за этого. Или начальница накричала. Для чего такое отношение терпеть? Наверно, у нее есть причины, а то…»
На вывеску «Кафе» приземлился черный ворон.
Юноша вздрогнул и резко обернулся. За спиной стоял брат. В черном длинном пальто, из-под которого виднелись розовая рубашка, расстегнутая на одну верхнюю пуговицу. Блеск его ботинок, казалось, отражался от самих звезд на небе. Золотистые, чуть вьющиеся волосы идеально уложены, бледное лицо прекрасно, а голубые прозрачные глаза привычно холодны.
Женщины всех возрастов начали оглядываться, замедлять шаг, таращиться. Спокойно пройти мимо разодетого франта никто не мог.
– Гуляешь? – поинтересовался брат, с любопытством глядя вслед Кате. И не дожидаясь ответа, обронил: – Кого-то она мне напоминает…
– Нет, не напоминает! Не смей! – Скинуть руку брата в черной перчатке со своего плеча не удалось.
– Да нет же, напоминает, – глумливо возразил брат, – такая же рыженькая, белокожая… Глазки голубенькие? А то я не рассмотрел!
Внутри что-то сжалось. Не так часто ему приходилось испытывать страх, а брат насмешливо продолжал:
– Интересно, она только внешне похожа на нашу дорогую Лиззи?… Ну ты понял, о чем я.
Он понял, и очень даже хорошо, настолько, что выслушивать дальше мерзкие намеки не мог.
– Оставь меня! – и тише прибавил: – И ее оставь!
Брат даже не подумал услышать его:
– Я-то думаю, чего ты такой радостный ходишь! – В свете фонарей блеснула запонка на рукаве розовой рубашки. – А ты подружку, значит, себе нашел. По образу и подобию, как трогательно…
– Я никого себе не нашел! Запомни это!
Брат зацокал языком.
– О, Вил, зачем же лгать своему старшему братишке? Надо отметить событие! – Голубые глаза смотрели серьезно, но чуть приподнятые в издевке уголки губ выдавали его. – Я знаю тут неподалеку чудное местечко. Поболтаем, пропустим по стаканчику тепленькой…
В горле, как всегда бывало, при упоминании «тепленькой» возник неприятный ком, точно клок кошачий шерсти застрял.
– Не называй меня так, я же просил!
– А как называть? – Брат разыграл искреннее недоумение. – А милашке Кэт ты тоже так говоришь? Или ты ей еще не представился? – Ответа он не ждал, потому что сразу обо всем догадался и, довольный собой, раскатисто захохотал. – Какие мы нерешительные!
Катя давно уже дошла до моста, пересекла дорогу и скрылась в березовой аллее, но брат все равно сделал несколько шагов в сторону, точно собирался догнать ее.
– Может, мне с ней поболтать? – В воздухе от взмаха руки в черной перчатке распространился
