все гонит, гонит, торопится, чтобы успеть собрать спектакль, пока Богомолов не вернулся. То есть кое-какие переделки он, конечно, разрешает, и на некоторых даже сам настаивает, но это уж вещи совершенно необходимые, даже он, Федотов, с ними согласен, даже ему понятно, что переделывать надо.
Кстати, о Лесогорове. Что-то его не видно, хотя обычно автор пьесы на репетиции является чуть ли не первым, садится у стеночки, достает последний вариант текста пьесы и кладет на колени свою толстую тетрадку, в которой стенографирует. Сам Федотов нет-нет да и прибегает к помощи Артема, если в ходе репетиции запутывается в бесчисленных указаниях режиссера и не успевает все фиксировать. Артем всегда пойдет навстречу, найдет нужное место и скажет слово в слово, кто что сказал, кто что возразил и на чем, как говорится, сердце успокоилось.
– Семен Борисович, автора нет, – осторожно заметил Федотов, когда прозвенел звонок и все актеры собрались в репзале. – Будем начинать без него?
– На кой он нам сдался, – проворчал Дудник. – Без него спокойнее. Он нам всю работу тормозит. А так мы, Бог даст, сегодня всю сцену пройдем и больше к ней возвращаться не будем.
Репетиция началась, однако уже минут через пятнадцать оказалось, что без Лесогорова не обойтись: на предыдущей репетиции в текст были внесены некоторые изменения, и сегодняшние реплики персонажей должны были на этих изменениях базироваться. У актеров же в руках были тексты ролей, распечатанные еще неделю назад, без учета последних изменений. Обычно таких проблем не возникало, Артем работал над своей пьесой добросовестно и оперативно, сразу после репетиций уходил к себе и вносил изменения не только в те отрывки, которые только что репетировались, но и в последующие сцены, если они этими изменениями затрагивались, а на следующий день приносил исправленные варианты.
Попробовали работать на слух, с листа, Федотов, глядя во внесенные накануне карандашные поправки, подсказывал, и актеры на ходу меняли текст роли, но толку из этого не вышло. Они путались, сбивались, не могли сразу сообразить, что сказать и как построить фразу, Федотов нервничал, потому что неподготовленная репетиция – его прямая вина, а Дудник откровенно злился: его уверенность в том, что удастся пройти сцену за одну репетицию, слабела с каждой минутой.
– Александр Олегович, найдите автора, – скомандовал он, – пусть принесет исправленный вариант для сегодняшней сцены. Перерыв десять минут.
Федотов кинулся звонить Лесогорову на мобильный, но никто не отвечал. Спит, что ли? Время к полудню, пора и встать уже. Хотя, возможно, он опять гулял до поздней ночи в «Киномании» и теперь отсыпается. Александр Олегович вышел из репетиционного зала и поспешил к лестнице, по которой можно подняться в служебную квартиру.
Телефон в кармане Сташиса звенел не переставая. Это не было похоже на звонки дочери или няни, которые в рабочее время обходились письменными сообщениями.
