таким образом логический синтез. Эта наклонность к отвлеченному мышлению развивается у детей поразительно рано, уже на первом году, еще задолго до развития речи, как на это справедливо указывает профессор Сеченов. Наклонность к отвлеченному мышлению проявляется нередко и в чисто осязательной форме, точно эксперимент. «Множество игр и предметов, – пишет профессор Сикорский, – которыми забавляется дитя, служат лишь внешними объектами или символами для зачинающихся идей, для отвлеченных представлений. В свою очередь, потребность ознакомления со свойствами предметов внешнего мира, с их видом, формой, весом, сопротивлением, гибкостью и другими качествами предполагает необходимость огромного количества моделей и бесконечно частого исследования их. Отсюда громадное разнообразие в предметах, служащих для игры, и в способах забавы: игры разнообразны, как разнообразна человеческая мысль.
У животных слабое развитие отвлеченного мышления избавляет их от необходимости образовать много игр; игры их чрезвычайно однообразны. Если мы наблюдаем, например, котенка, то что мы увидим? Прыжки, беганье, притворные нападения на товарища и засады, т. е. род инстинктивных движений, повторение готового, прирожденного комплекса мышечных сокращений – вот все, чем развлекается животное. В сравнении с этим какое богатство умственных операций представляет игра даже полугодовалого ребенка».
Вторая группа игр служит «для развития и укрепления чувства самосознания». В известную пору жизни ребенок не отличает себя от внешнего мира; но проходит некоторое время, и юный человек начинает разграничивать впечатления внешнего мира от впечатлений, получаемых от собственного организма. Этому отделению себя от внешнего мира, говорит профессор Сикорский, способствует масса тех движений и действий, которые ребенок производит преднамеренно и где его внимание приковывается не к самим предметам или явлениям, а к производящей их причине. Рассмотрим пример, ребенок производит шелест бумаги, потом внезапно приостанавливается, выжидая, будут ли звуки продолжаться в ту пору, когда он сам перестал действовать: внимание ребенка приковывается не к самим звукам, а к источнику их происхождения, к их зависимости от его собственных движений. Когда ребенок начинает постигать эту причинную связь, он обнаруживает большее удовольствие, проистекающее от чувства собственной силы, из сознания себя как деятеля, как причины явлений, как двигательного начала, независимого от всего окружающего. Это постоянное чувствование себя как силы и составляет одно из оснований самосознания.
Третья категория игр служит ребенку «для упражнения в процессе воспроизведения впечатлений или репродукции впечатлений». Взрослый человек может с отчетливостью воспроизвести в своем уме любое впечатление, которое он раньше испытал. Что же касается ребенка, этот процесс репродукции совершенно недоступен ему. Лицо матери, которое ребенок узнает на 4 – 5-м месяце
