что не проронит ни слова, пока не получит ответа. Яна глубоко вздохнула.
– Мне кажется, Кортесу больше нравится, когда мои глаза синие. Настоящие.
– Вам кажется или вы разговаривали с Кортесом об этом?
– Я так думаю.
– Он намекал?
– Он бы никогда не стал этого делать. Просто мне кажется…
– Ваш организм изменился, Яна, и ему требуется Золотой Корень, – мягко перебил девушку Сантьяга. – Насколько я знаю, когда его уровень уменьшается, вы испытываете боль.
– Это не боль.
– А что?
– Вялость, легкая депрессия, и только иногда – головные боли, – медленно ответила Яна. – Боль приходит позже, когда Золотого Корня практически не остается, но я никогда не доводила себя до этого состояния.
– Вы искусственно задерживаете прием Золотого Корня, чтобы демонстрировать Кортесу нормальный цвет глаз, но потом все равно вынуждены принимать концентрат. Яна, вы должны понять, что теперь нормальный цвет ваших глаз – золотой. Перестаньте мучить себя.
– Это мое дело.
Комиссар сделал маленький глоток кофе.
– Как вы думаете, Яна, Кортес полюбил вас только за прекрасную внешность?
Девушка осеклась:
– А это уже не ваше…
– Как я понимаю, вы еще не обсудили с Кортесом все стороны вашего перерождения, но рано или поздно сделать это придется. – Снова глоток кофе. – Потренируйтесь пока на мне.
Яна опустила глаза, помолчала.
– Извините.
– Ничего страшного. – Сантьяга отставил пустую кружку и присел на столешницу напротив девушки. – Итак. Как вы думаете, Яна, если бы вы выглядели не столь эффектно, полюбил бы вас Кортес?
– Мне хочется так думать.
– Замечательно, – удовлетворенно кивнул комиссар. – Следующий вопрос: через тридцать-сорок, максимум через пятьдесят лет от вашей красоты не останется и следа. Кортес вас разлюбит?
– Жестокий вопрос.
– Но важный.
– К тому времени ему это будет безразлично.
– А если нет?
Яна покосилась на элегантного комиссара. Нелюди, обитатели Тайного Города, жили долго, гораздо дольше челов. Но сколько времени отмерено навам, не знал никто. Сантьяга, например, принимал участие еще в войнах с гиперборейцами, последняя из которых закончилась много тысяч лет назад. Ему легко рассуждать о мелочи вроде пятидесяти-шестидесяти лет. Или сложно? Каково это, жить почти вечно?
– Если Кортес полюбил вас только за красоту, ему будет очень важно, как вы будете выглядеть и через десять, и через пятьдесят лет.
– Я не думала об этом, – твердо сказала девушка.
– А следовало бы, – безмятежно произнес нав. – Хотя бы для того, чтобы понять, какую глупость вы сейчас творите. – Он склонился над девушкой и внимательно посмотрел в ее синие глаза. – Вы занимаетесь
