набережную. Офисы вокруг.
У Ивана на Мурмарте была целая двухкомнатная квартира на втором этаже. Первый врос в землю и постепенно превращался в подвал. Но в этом замке Штарк чувствовал себя как минимум герцогом. Ему было куда привести девушку – если бы девушка вдруг встретилась этому рыжему очкарику.
Девицы в училище носили много фенечек и мешковатую одежду. Они принципиально не красились и, кажется, не причесывались. Живописьки – прозвал их один первокурсник, поступивший после армии.
А еще была Софья.
Она тоже не признавала косметики и одевалась во все черное. Но бисер презирала. На шее у нее, на тонкой золотой цепочке, светилась огромная жемчужина, на которую было так удобно опускать глаза. Никто, даже пришедшие после армии «деды», не мог долго выдержать взгляд ее глаз, темно-серых, огромных, с ободком теплого зеленого вокруг радужки. Казалось, что она видит насквозь и знает тайное. И мальчики опускали глаза на жемчужину.
Она была всего на год старше Ивана и приехала тоже после восьмого класса, из Омска. Соня была, пожалуй, такой же нелюдимой, как Иван, но девчонки все время вились вокруг нее, повинуясь какому-то своему пчелиному закону. Штарк смотрел на Софью не как другие – не опуская глаз, не отрываясь. Но издали, пока она сама не подошла к нему в коридоре.
– Ты все время на меня так смотришь, как будто хочешь подкараулить и напасть, – сказала она Ивану. – Мне даже страшно.
Щеки ему жгло адское пламя. Но нельзя было допустить, чтобы Софья потеряла к нему интерес.
– Разглядываю твои фенечки, – выговорил Иван. – Красивые.
И услышал ее смех.
Софья переехала к нему на Мурмарт. Когда уставали рисовать – был матрас, на котором они проводили много времени. Она была у него первая, он у нее – нет. Неопытный Иван спрашивал, сколько у нее было парней до. «Кто задает такой вопрос, сам скоро станет бывшим», – смеялась Софья.
Еще она смеялась над его рисованием. «Вот куб, – говорила, – у тебя лучше шара получается. Он такой же правильный, как ты».
Они вместе выходили на Мурмарт – на этюды. Иван сразу понял, что у Софьи талант: в ее этюдах не было ни одной лишней линии, каждое пятно знало свое место. Собственные опыты казались ему вялыми, ватными. Но Софья этого не говорила. С занятий они вместе бежали домой.
На первом курсе была еще одна такая пара, тоже пятнадцатилетние. Девушка Настя сразу забеременела, но они с Вадимом не расстались, как можно было бы ожидать.
– Давай поженимся, родим ребенка, – говорил Иван Софье. Он был совершенно уверен в их будущем.
– Да, пойду у Насти поучусь пеленки стирать. Но только пусть она сначала сама научится, – отвечала Софья.
А летом их курс отправился на пленэр, и там все закончилось.
Дело было в июне, в деревне Каменка, за Первоуральском, на реке Чусовой. Сейчас этой деревни даже нет на карте. А тогда это
