благосклоннее мрачноватого проповедника.
– К несчастью, семьдесят лет духовной анархии не прошли для нашей многострадальной Родины даром, мутная пена современности выносит на поверхность разнообразные, порядком подзабытые явления, чуждые истинному россиянину, черные сотни, всякие там «союзы хоругвеносцев» и прочие радикалы, прикрывающиеся знаменами патриотизма и православия, страшно подумать, куда бы завели Россию эти деятели, заполучи они власть в свои руки, я хочу сказать, что эта поганая зараза одурманивает молодежь и лишает ее естественных радостей жизни, мне больно видеть, как неокрепшая психика подвергается воздействию таких, с позволения сказать, проповедников. – Короткая пауза и новый виток экспертизы: – Истинным русским чужды подобные организации…
– В целом понятно. – Сантьяга выключил телевизор и посмотрел на князя. – Вы что-то сказали?
– Почему ты заинтересовался…
– Курией?
– Я слышал название: «Союз ортодоксов».
– Это официально.
– Этот Союз под крылом патриарха?
– Еще нет.
– Ты думаешь, что он может оказаться под крылом патриарха?
Комиссар задумчиво потер кончик носа:
– Исторически сложилось так, что все новинки в этой стране в первую очередь появляются в Москве. Здесь много челов, много денег, и создатели подобных организаций спешат именно сюда.
– Это разумно.
– То, что я успел узнать о Курии, свидетельствует об обратном: становление Союза ортодоксов произошло вдали от столицы. Проповедники очень неохотно приближаются к Тайному Городу.
– Все зависит от первоначальных инвестиций, – проклокотал князь. – Ты рассказывал, что открыть свое дело в Москве достаточно дорого.
– Это так, – кивнул Сантьяга. – Но, судя по активности Курии, с инвестициями у нее все в порядке.
– Дело в нас?
– Я не исключаю такой возможности.
– Любопытно. – Повелитель Нави замер, на несколько секунд превратившись в безмолвную черную статую, затем поинтересовался: – Ты встречался с Никодимом?
– Старец Никодим давно умер, – напомнил Сантьяга. – Его место занял отец Алексей.
– Неважно. Ты был в Забытой пустыни?
– Нет.
– Почему?
– У меня нет доказательств, что Союз ортодоксов использует запрещенные нашим договором с Церковью приемы.
– Допроси какого-нибудь проповедника.
– Я не могу их трогать, – тонко улыбнулся комиссар. – Каждый из них имеет сан священнослужителя. А по нашему договору, если вы помните, священники неприкасаемы.
– Тебя это действительно останавливает?
– Заставляет быть осторожным.
– Ты сканировал проповедников?
– Двух.
– И что?
– Способности
