вечером, – строго отрезал Юрбек, отнимая у конца добычу. – Не мешайте работать.
– Юрбек, вы хам, – сообщил Мурций. – И с каких это пор вы стали поверенным Кортеса?
– Должен же кто-то учить челов уму-разуму.
– Какой еще аукцион? – опешил Артем.
– Кортес, даю две тысячи!
– Завтра! – зарычал Томба. – Сегодня вечером мы раздадим бесплатные проспекты с подробным описанием лотов, и вы выберете побрякушки по вкусу.
– Кортес, две с половиной тысячи!
– Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?
Но Мурций, прочитавший в глазах шаса чуть больше, чем приятель, торопливо потащил Птиция к лагуне.
– Завтра так завтра. Тебе что, не терпится расстаться с деньгами? Девочки, мы идем купаться!
– Здорово!
– Птиций, здесь есть отдельные лагуны?
– Мурций, а где мы будем ночевать?
– В палатке.
– Как романтично!
– А у тебя будет большая палатка?
– Биджар пообещал, что у меня будет самая большая палатка. К тому же – звуконепроницаемая.
– Биджар! – В глазах Кортеса вспыхнул нехороший огонек.
В принципе Биджар Хамзи, управляющий самым большим супермаркетом шасов и самый молодой из директоров Торговой Гильдии, являлся близким другом наемника, но иногда неуемная энергия делового шаса приводила Кортеса в бешенство.
– Можно не шуметь? – недовольно проворчал Нугар, взвешивающий слиток. – Вы мне мешаете.
– Вы это, действительно, прогуляйтесь по острову, – предложил Юрбек, вцепившийся в ящик с изделиями древних мастеров. – Переговорим позже.
Наемники отошли к шезлонгам.
– Это всё – Биджар, – убежденно заявил Кортес. – Но как он узнал?
– Кажется, я догадываюсь, как…
Очередной портал выплюнул на побережье Карибского моря огромную тушу приставника.
– Христофан!
– Жарко! – сообщил гигант, затем приветственно рыгнул и вскинул вверх правую руку: – Ром! Лучшее, что изобрели для жарких стран!
Наемники не сразу разглядели бутылку пиратского нектара в громадной лапе приставника.
– Это твои проделки? – угрюмо поинтересовался Кортес.
В ответ раздалось задорное бульканье: ром проваливался в глотку приставника, вызывая покачивание гигантской фигуры. При этом приставник, голову которого украшали длинные волосы и косматая борода, отчаянно напоминал растолстевшую пальму.
– Его, – уверенно бросил Артем.
– Мои, – согласился Христофан вытирая губы. – Помнишь, Кортес, как ты уговорил меня продать одну-единственную диадему?
Артем прыснул в кулак, но тут же подавил смешок. Он хорошо помнил, как, воспользовавшись ситуацией, Кортес опустошил неблагоразумно вскрытый доверчивым Христофаном клад почти на треть.
– Нехорошо
