тянулся бульвар.
После выступления Джонатана прошел час. Питер не расставался с мобильником, Джонатан сидел у стойки бара. Он заказал “Кровавую Мэри” и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. В глубине освещенного бронзовыми светильниками зала старый пианист наигрывал мелодии Чарли Хейдена. Джонатан наблюдал за контрабасистом. Он обнимал инструмент, нашептывал ему ноту, которую собирался взять. На дуэт мало кто обращал внимание, хотя играли музыканты просто божественно. Казалось, эти двое проделали вместе долгий путь. Джонатан встал, подошел к “Стейнвею” и положил десятидолларовую бумажку в стоявший на крышке рояля бокал. Контрабасист поблагодарил, сухо ущипнув струну. Когда Джонатан вернулся к стойке, купюры в бокале уже не было, хотя дуэт не взял ни одной фальшивой ноты.
На соседний табурет села женщина. Они раскланялись. Серебристо-седые волосы незнакомки напомнили ему о матери. Мы запоминаем родителей в одном определенном возрасте, словно любовь стирает воспоминания о том, как они старели.
Женщина прочла на бейджике Джонатана его имя и род занятий – эксперт по живописи.
– Какой период? – осведомилась она, и не подумав представиться.
– Девятнадцатый век. – Джонатан поднял стакан.
– Изумительная эпоха. – Женщина сделала большой глоток бурбона – бармен как раз налил ей вторую порцию. – Я посвятила ему большую часть своих исследований.
Заинтригованный Джонатан вгляделся в висевший у нее на шее бейдж. Дама оказалась участницей симпозиума по оккультным наукам. Джонатан удивленно покачал головой.
– Вы ведь не читаете гороскопы? – предположила соседка. Она сделала новый глоток и добавила: – Как и я, можете мне поверить!
Она крутанулась на табурете, протянула Джонатану руку с бриллиантом необычной формы на безымянном пальце.
– Старинная огранка впечатляет, хотя каратов немного. Я очень люблю это фамильное украшение. Я профессор, руковожу исследовательской лабораторией в Йельском университете.
– Над чем вы работаете?
– Над одним синдромом.
– Новая болезнь?
Она лукаво подмигнула:
– Синдром дежавю!
Эта тема всегда интересовала Джонатана. Он не раз испытывал ощущение, что уже переживал происходившее с ним в определенный момент времени.
– Говорят, наш мозг способен предвидеть будущее событие.
– Все ровно наоборот: это одно из проявлений памяти.
– Но как можно помнить непережитое?
– А кто говорит о непережитом?
И заговорила о феномене прежних жизней, и лицо Джонатана приняло насмешливое выражение. Она отодвинулась и смерила его взглядом.
– У вас красивые глаза! Вы курите?
– Нет.
– Так я и думала. Дым вас не смущает? – спросила женщина, доставая
